Женитьба

Для женитьбы требовались: совершеннолетие, взаимосогласие, общеэтничность, отсутствие запретного родства. Старались жениться на представителях дальних родов. В прошлом разрешалось породнение с близкими по крови тюркскими племенами при условии принятия веры. Разрешалось, но к XX в. стало исключением многоженство.
Женитьбе предшествовали обручение (после чего невеста не могла произносить имя жениха); предварительные подарки - хонжа и вечер кройки приданого в доме невесты. Свадьба (той) длилась семь дней и включала девичник в доме невесты и холостяцкую пирушку у жениха; купание невесты, посещение бани женихом; составление брачного договора; одевание невесты и жениха, венчание.
Жених с друзьями брили головы. Невесте красили хной волосы и ногти, выкладывали локоны - зилиф, отличавшие жену от девушки и вдовы. Обряды сопровождала музыка, песни, угощение, сбор средств для бедных. На седьмой день после венчания, в вечер подарков, молодой муж целовал матери руку и дарил ей шубу.
В выезде жениха в баню на лошадях, возвращении боевым строем со стрельбой и скачками видны отголоски умыкания невесты. В брачной церемонии использовали белый войлок или шкуру (как и кумыки, кызыльцы, баяты...).
К нашему времени свадьба упростилась. Сохранился обычай ставить молодых на шкуру и посыпать монетами и зерном. Почти утеряна религиозная обрядность.
Похороны.
Хоронили в деревянном гробу с руками, вытянутыми вдоль тела. Следуя словам "как пришел во плоти, так придется и уйти", в гроб не клали ценностей.
Ночью у гроба горели свечи. Отпевали при закрытом гробе. Близкие не касались покойного. Дома и на кладбище газзан исполнял траурные песни (кына) и заупокойную молитву на родном языке. Все находились с покрытыми головами.
Могила ориентирована с севера на юг. По ее сторонам забивали колья - къазык, аналогию чему находим у других тюркских и монгольских народов. В день похорон и при последующем посещении кладбища на могилу у ног клали камешки.
На поминках мужчины и женщины сидели отдельно. Обязательные поминальные блюда: траурная кара-халва, печеные яйца с перцем, пирожки с сыром, изюм, водка. Только на поминках рюмки ставили на тарелки. Самые близкие в трапезе не участвовали, а после ухода гостей совершали обряд айакъ- ичмэк (пить из кубка) и погружались в глубокий траур. На черные войлок или шкуру становился газзан, вокруг по степени родства по движению солнца располагались остальные. После благословения присутствующих обходили по движению солнца кубок с вином и хлеб. Семь дней не ели мяса и ничего не выносили из дома. Повторный обряд на черном войлоке завершал глубокий траур. За ним следует обряд эт-аши (мясное кушанье) и разрешается повседневная пища. На 40-й день подают хазарскую халву утешения. Через 11 месяцев траур заканчивается последними поминками с белой халвой.
Погребенным на чужбине ставили безмогильный памятник - йолджи-таш (камень путнику).
Древний обычай предписывал спешиваться с коня у могил правителей в знак глубокого уважения к их памяти. Аналогию находим у хазар.
Согласно народной мудрости:" обычай - половина веры."
Рождение ребенка.
Младенцу дарили сырое яйцо, купали впервые в соленой воде, голову мыли желтком. Мать и дитя особенно оберегали 40 дней после родов. Этот срок предусматривает и религия, и национальная традиция (то же у узбеков, казахов, киргизов). Особое место отводили деревянной колыбели, окруженной ореолом суеверий.
На восьмой день после рождения мальчика праздновали обрезание, олицетворявшее принятие веры по Ветхому Завету. Обряд известен также у мусульман и иудеев, сохранился у отдельных христианских общин. В этот день газзан нарекал мальчика. При отсутствии в селе газзана обряд проводил мулла. За праздничный стол садились мужчины, после них - женщины. В наше время обряд исчез.
Появление девочки праздновали через 14 дней после рождения. Газзан нарекал ее, после чего садились за трапезу.
По древнему поверью младенца не оставляли надолго без имени, и к официальному наречению газзаном уже называли национальным именем или прозвищем. Отсюда двойственность имен.
Чтобы уберечь ребенка от зла, мать хранила высушенную пуповину и прядь волос младенца. Для спасения тяжело больного ребенка родственники или друзья "покупали" его и давали новое имя, чтобы обмануть злого духа. По выздоровлении ребенок оставался в семье с новым именем. "Купившие" тоже считались родителями и участвовали в дальнейшей его судьбе.