Это только со стороны кажется, что новое русское язычество маргинально. Прогуляйтесь утром после летнего Ивана Купалы (7 июля) или зимней Коляды (25 декабря) по Царицынскому или Битцевскому парку - и вы встретите свежие костровища, разноцветные ленточки на деревьях, зерна пшеницы и цветы, принесенные в жертву духам леса. Хотя язычники почти не занимаются миссионерством, на их красочные праздники-представления собираются тысячи. В каждом городе центральной России есть свои "священные деревья", а в туристических центрах типа Суздаля или Переславля-Залесского толпы туристов "поклоняются" языческим святыням - Перуновой горе и Синему камню. "Своими" считают язычники и те миллионы россиян, которые бессознательно участвуют в дохристианских обрядах - наряжают елки, оставляют водку и хлеб на могилах, гадают и плюют через правое плечо.

По сведениям британского Центра религиозно-социологических исследований, Россия выходит на 4-е место в Европе по числу язычников. 3-е место занимает соседняя Украина, а 1-е и 2-е соответственно Исландия и Норвегия.
Вера для дилетантов

Академическая наука отказывает возродившимся русским язычникам в аутентичности, то есть, грубо говоря, считает их самозванцами. Из свежих примеров такого подхода - статья В.А. Шнирельмана в последнем номере журнала "Славяноведение". Традиционное внимание солидного издания к "неоязычеству" свидетельствует о серьезности явления, которое обосновалось в популярных клубах и на театральных подмостках. Например, спектакль, поставленный молодежной труппой "Сатирикона" по мотивам "Снегурочки" Островского, завершает пафосный гимн богу Яриле, уже вызвавший протесты православных... Славяноведа Шнирельмана возмущает "вопиющий дилетантизм" идеологов русского язычества. Но это порок любой "попсы": чтобы увлечь "массы", надо говорить громко и примитивно.

Понятно, что никакой языческой традиции - преемственной передачи верований и обычаев из поколения в поколение - ни в России, ни в зарубежной Европе не сохранилось. Язычники "восстанавливают" свою веру по крупицам - из того, что донесла до них традиция христианская. А донесла она это двояким образом: в виде цитат в разных антиязыческих трактатах либо в бытовых "пережитках" и фольклоре. Таких "пережитков" в России, находившейся на периферии христианской экумены, особенно много. До сих пор на Пасху и Рождество в русских православных храмах звучат проповеди с призывами не устраивать тризны на могилах и не гадать на святки. Но обычаи эти живучи: за них, как за соломинку, и цепляются в своем амбициозном проекте возрождения "природной веры" на Руси современные язычники.
Откуда ветер дует?

Современное русское язычество причудливо балансирует между примитивным нацизмом и утонченным постхристианским "нью-эйджем" (от англ. New age - "Новый век", приходящий на смену христианству). Язычество нацистского типа увлекает адептов радикальных молодежных движений типа "Русского национального единства" или Национал-большевистской партии. Его идеология построена на ненависти к христианству как разновидности "жидовской религии", которая внушает русскому народу смирение и покорность.

Язычество в стиле "нью-эйдж" куда более утонченное и элитарное. Оно не враждует с христианством, оно его "преодолевает", указывая на "историческое поражение" христианства. Язычество в стиле "нью-эйдж" - порождение секулярно-либерального, постхристианского мира. Оно вбирает в себя все самое модное в этом мире: "экологическое сознание", "свободную любовь", феминизм, музыку в стиле "этно". Но, что особенно заманчиво, оно привносит в этот мир "четвертое", мистическое измерение, "новый духовный опыт", который современный западный человек уже не станет искать в набившем оскомину традиционном христианстве. Причем за этим "новым духовным опытом" не надо ходить "на страну далече" - в Тибет или к индейцам Амазонки. "Великие силы земли" и "тайны предков", оказывается, сокрыты прямо здесь, на исторической родине, надо только очистить их от исторической пыли, нанесенной христианством. "Возвращение к корням", в стиле "нью эйдж", происходит без всякого отказа от привычек и ценностей современной жизни - вполне комфортно и приятно. В этом секрет притягательности западного язычества.

Но вернемся в Россию. Здесь с "преодолением христианства" есть определенные трудности. Во-первых, непонятно, была ли когда-нибудь наша страна вполне христианской. Как писал Николай Лесков, "Русь была крещена, но не просвещена". Во-вторых, 70 лет агрессивного госатеизма привели к крайнему невежеству наших соотечественников в религиозных вопросах. В-третьих, мода на православие конца 80-х - начала 90-х годов прошлого века сменилась разочарованием в церковном руководстве. Теперь, спустя 20 лет после начала "второго Крещения Руси", можно твердо сказать: церковного возрождения в том виде, как о нем мечталось в конце 80-х, не произошло. С одной стороны, открылись тысячи храмов и сотни монастырей, но, с другой, видимых изменений к лучшему в сфере народной морали и психологии нет - преступность и тюремное население бьют рекорды, отчужденность между людьми растет.

Руководством РПЦ по-своему недовольны и патриоты, и западники. Первые критикуют его за отказ защищать национальные интересы русского народа, "печаловаться" перед властью о привилегиях для "государствообразующего" этноса. Вполне лояльная патриарху газета "Русский вестник" нет-нет да и опубликует призыв православной общественности к его святейшеству "осудить еврейское засилье". Вторые, то есть западники, вообще считают, что в неспособности России органично влиться в "цивилизованный мир" виновато православие.

Для всех недовольных - и для патриотов, и для западников - язычество уже приготовило свои ниши. Для патриотов - нацистская "Церковь Нави"; для западников - респектабельная община инглингов. Но все-таки националистическое, более того, расистское начало в современном русском язычестве доминирует. Авторитетный у московских язычников волхв Доброслав (А. Добровольский) так формулирует свою принципиальную позицию: "Чистота крови является сокровищем. Нарушить ее - значит навсегда утратить родство с Предками-покровителями". Расизм-национализм стал знаменем крупнейшего российского объединения язычников - Союза славянских общин Славянской родной веры. Либеральным оппонентом Союза является Круг языческой традиции, выступивший 4 года назад с Битцевским обращением, в котором осудил расизм и нацизм в русском языческом движении.

В РПЦ мало кто воспринимает "языческую угрозу" всерьез. А зря. Надвигающейся моде на язычество трудно будет противостоять теми же методами, что "заезжим миссионерам". Во-первых, язычники не "чужаки" на этой земле, напротив - они апеллируют к древним народным традициям и верованиям. Во-вторых, им не нужно религиозное имущество и статус юридического лица, а значит, на них труднее давить административно. И наконец, в-третьих, современное язычество куда лучше приспособлено к ценностям и стилю жизни секулярного технократического общества, чем христианская вера, противостоящая миру, который "во зле лежит".