Ария Солиста и Тодда

Пирожки от Ловетт! Это знает весь Лондон.
Кто еще не бывал в заведении модном?
Их готовит, наверно, какой-то француз…
Необычный, пикантный, изысканный вкус.

Вот наконец-то прорвалась
С этой первой кровью боль моя…
Боль моя… Боль моя… Боль моя…
Но кто сказал,
Что Он не сможет мне простить?
Он слишком слаб,
Он сам не в силах отомстить.
Он слишком добр, он слишком слаб,

Волнующий миг, сладкий миг.
Свершилась детская мечта:
Что мы с тобой в мире одни:
Лишь ты, и я, и темнота.

Что ты вспомнишь перед тем
Как покинешь этот мир совсем
Может хоть кого то ты любил
Или сам любимым был

Рубит мясо, режет жилы, мелет кость.
Вот такая вот производительность.
Рубит! Режет! Мелет!

Крови, крови, крови, крови,
Кроме, кроме, кроме
Крови, крови, крови.
Праздник, праздник, праздник
Казни, казни, казни!
Праздник! Казни!

Пирожки от Ловетт! Это знает весь Лондон.
Кто заходит сюда, не уходит голодным.
Хоть невкусное мясо, но стоит гроши.
И всегда тараканы отменно свежи.

До судорог, до бреда, до рыданья,
До порванных от напряженья жил,
Я сохранял свои воспоминанья,
Которыми все эти годы жил.

Ужасней истории вы не найдете,
И нету баллады печальней на свете,
Чем эта — о бедном цирюльнике Тодде,
И юной прекрасной жене его Бетти.
О юной прекрасной жене его Бетти.

Наш бренный мир,задуман Им,
Как царство света и покоя,
Наш мир и должен быть таким,
Но где вы видели такое?
Любому в душу наплюют,
Не пощадив заслуг и судеб,
Тут и ограбят, и убьют,
И оболгут и обессудят.