 При копирования материалов сайта, ссылка на Dark Shelter
ОБЯЗАТЕЛЬНА!!!
ВВЕДЕНИЕ
Известна ли Вам старая царица мира, которая находится в вечном движении и никогда не устает? Каждая разнузданная страсть, каждое эгоистичное удовольствие, каждая энергия распущенности человечества, и вся его тираническая слабость, идут перед противной хозяйкой нашей слёзной долины, и, с косой в руке, эти неутомимые работники пожинают их вечный урожай. Та царица стара как само время, но её скелет скрыт в осколках женской красоты, которую она извлекает из юности и любви. Её череп украшен безжизненными локонами, которые ей не принадлежат. Грабительница коронованных голов, она украшена трофеем королев – звёздно-украшенных волос Вероники – белого цвета, но это не из-за возраста – от палача, бреющего лоб Марии Антуанетты. Её мертвенно бледное и замёрзшее тело одето в увядшие одеяния и изодранные обноски. Её костлявые руки, покрытые кольцами, держат диадемы и цепочки, скипетры и череп с костями, драгоценные камни и прах. Когда она идет, двери открываются сами по себе; она проходит через стены; она проникает в покои королей; она поражает вымогателей в нищенстве большинства их тайных оргий; она сидит во главе их сборищ, разливает им вино, усмехаясь их песням потемневшими зубами, занимает место развратной куртизанки, скрытое позади их занавесов. Она наслаждается в парении над снами сластолюбцев; она ищет их ласки, как будто она надеется стать теплой в их объятии; но она замораживает всех тех, до которых она дотрагивается и себя никогда не разжигает. Время от времени, несмотря на это, можно было бы думать об охватившем её безумии; она тащится в преследовании не так уж долго; она бежит; если её ноги слишком медленны, она пришпоривает бледную лошадь и набрасывается на затаившую дыхание толпу. Убийство едет с нею на красновато-коричневой повозке; вздымая клубы дыма, огонь летит перед ней с крыльями алыми и черными; голод и чума следуют на больных и истощённых конях, подбирая несколько колосьев, которые остаются после собранного смертоносного урожая. После этой траурной процессии следуют два маленьких ребёнка, источающие улыбки и жизнь, нежность и любовь к наступающему веку, дуальный гений новорожденного человечества. Тени смерти сворачиваются перед ними, как это делает ночь перед утренней звездой; ловкими ногами они скользят по земле и засевают полными руками надежду другого года. Но смерть не придёт более, безжалостная и ужасная, косить, как засохшую траву срезают зрелые лезвия нового периода; она уступит место ангелу прогресса, который мягко освободит души от смертных цепей, так, чтобы они могли подняться к Богу. Когда люди узнают, как надо жить, они больше не будут умирать; они преобразуются как куколка, которая становится роскошной бабочкой. Ужасы смерти - дочери невежества, и сама смерть отвратительна только из-за мусора, который окутывает её, и мрачными оттенками, которыми окружены её изображения. Смерть, действительно, боль порождения жизни. Есть сила в Природе, которая не умирает, и эта сила постоянно преобразовывает существа, чтобы сохранить их. Это – разум или слово Природы. В человеке также есть сила, аналогичная силе Природы, и это – разум или слово человека. Слово человека является выражением его воли направленной через разум, и слово является всемогущим при помощи этой руководящей силы, поскольку оно аналогично слову Самого Бога. Через слово его разума человек становится завоевателем жизни, и может одержать победу над смертью. Вся жизнь человека является или родами или выкидышем его слова. Человеческое существо, которое умирает без понимания и осознания слова разума, умирает лишённое вечной надежды. Чтобы успешно противостоять фантому смерти, мы должны быть отождествлены с реалиями жизни. Имеет ли значение для Бога, что остановившиеся в развитии искореняются, учитывая, что жизнь является вечной? Имеет ли значение для Природы, если неразумное погибает, тогда как разум, который никогда не гибнет, всё ещё держит ключи жизни? Справедливая и ужасная сила, которая вечно уничтожает отказывающихся развиваться, называлась Евреями - Самаэль; другими азиатами, Сатана; и латинянами - Люцифером. Люцифер в Каббале - не проклятый и разрушающий ангел; он - ангел, который просвещает, кто возрождается через огнь; один из ангелов мира, как комета по сравнению с блеклыми звёздами весеннего небосвода. Неподвижная звезда красива, сияюща и спокойна; она пьёт небесные ароматы и пристально смотрит с любовью на её сестёр; одета в блестящие одежды, её лоб коронован алмазами, она улыбается, поскольку она напевает её утренний и вечерний гимны; она наслаждается вечным отдыхом, который ничто не может нарушить, и движется торжественно вперед, не отклоняясь от ранга назначенного ей среди стражей света. Но блуждающая комета, взъерошенная и с кровожадным взглядом, погружается поспешно с высоты небес и бросается поперек мировой сферы, как колесница войны между рядами шествующих весталок; она смеет оказаться перед горящими копьями солнечных защитников, и, как лишенная супруга, которая ищет мужа её мечтаний во время вдовствующих ночей, она проникает даже в святая святых бога дня; снова она убегает, выдыхая огни, которые поглощают её и тащатся длинным пожарищем позади; звёзды бледнеют при её подходе; образованные звёздные стада, пасущиеся на цветах света обширных лугах неба, кажется, спасаются бегством от её ужасного дыхания. Великий совет сфер собирается, и в нём всеобщий ужас; наконец наиболее прекрасные из неподвижных звёзд уполномочены говорить от имени всего небесного свода и предлагать мир безрассудной бродяге. “Моя сестра” - она таким образом начинает, “почему ты нарушаешь гармонию сфер? Что за зло мы вызвали в тебе? И почему, вместо того, чтобы дико блуждать, ты не займёшь твое место как мы, в доме солнца? Почему ты не поёшь с нами вечерний гимн, не одета как мы в белые одежды, закреплённые на груди алмазной застёжкой? Почему растрёпаны твои локоны, обливающиеся каплями пламенного пота, в тумане ночи? Ах, займи ты своё место среди дочерей небес, сколь бы ещё более красивой ты была! Твоё лицо больше не горело бы из- за тяжкого труда твоих невероятных полётов; твои глаза были бы ясными, твоё улыбающееся лицо, белое и красное, как это у твоих счастливых сестёр; все звезды знали бы тебя, и были бы далеки от боязни твоего полёта, радовались бы при твоём подходе; для чего тебя бы сделали одной из нас в неразрушимой цепи универсальной гармонии, и с твоим мирным существованием было бы на один голосом больше в гимне бесконечной любви.” И комета отвечает неподвижной звезде: “Веришь, нет, о моя сестра, но мне разрешают блуждать по желанию и досаждать гармонии сфер! Бог предписал мне путь, равно как и ваш, и если мой путь кажется Вам сомнительным и бродячим, так это потому, что ваши лучи не могут проникнуть достаточно далеко, чтобы достичь периметра эллипса, который был выделен для моего курса. Мои пламенные волосы – Божественное ознаменование; я - вестница солнц, и я возобновляю мою силу постоянно в их горящем жаре, чтобы я могла распределить его в моем странствии к молодым мирам, которые имеют пока ещё недостаточную теплоту, и к древним звездам, которые стали холодными в их одиночестве. Если я утомляюсь в моих долгих путешествиях, если моя красота менее умеренна чем ваша собственная, и если мои одежды запятнаны, всё же я благородная дочь небес, также как и Вы. Предоставьте меня тайне моей ужасной судьбы, оставьте меня страху, который окружает меня, проклинайте меня, даже если Вы не можете постигнуть; Я тем не менее выполню мою работу, и продолжу мой быстрый бег побуждаемый дыханием Бога! Счастливы звёзды, которые отдыхают, которые сияют как юные королевы в мирном обществе вселенной! Я же изгнана, вечная странница, которая имеет бесконечность в своем владении. Они обвиняют меня в доставлении огня к планетам, тепло которых я возобновляю; они обвиняют - что я ужасаю звёзды, хотя я их просвещаю; они упрекают меня в нарушении универсальной гармонии, потому что я не вращаюсь около их собственных центров, хотя я соединяю одних с другими, направляя мой пристальный взгляд к единственному центру всех солнц. Будьте спокойны поэтому, о, прекрасная неподвижная звезда! Я не буду обеднять ваш мирный свет; скорее я израсходую служа вам мою собственную жизнь и тепло. Я исчезну из небес, когда я исчерпаю себя, и моя гибель будет достаточно великолепна! Знайте, что разные огни горят в храме Бога, и действительно все воздают Ему славу: Вы - свет золотых канделябров; я - пламя жертвоприношения. Позвольте нам каждому выполнить наши судьбы”. Произнеся эти слова, комета откинула назад свои пламенеющие волосы, подняла свой пламенный щит и погрузилась в бесконечный космос, кажущаяся быть потерянной навсегда. Таким вот образом Сатана появился и исчез в аллегорических рассказах Библии. «И был день», говорит книга Иова, «когда сыновья Бога пришли предстать сами пред Господом; и Сатана пришёл также среди них. И Господь сказал Сатане: откуда прибыл ты? Тогда Сатана ответил Господу, и сказал: «От движения взад и вперед по земле, и от ходьбы вверх и вниз на неё». Гностическое евангелие, обнаруженное на Востоке нашим знакомым учёным путешественником, объясняет происхождение света в пользу Люцифера, следующим образом: “Самосознательная истина есть живая мысль. Истина это мысль, так как мысль - сама в себе, а сформулированная мысль это речь. Когда Вечная Мысль пожелала приобрести форму, она сказала: «Да будет свет». Теперь эта Мысль, которая говорит, превратилась в Слово, и Слово сказало: «Да будет свет», потому что Слово само по себе - свет сознания. Непроявленный свет, который является Божественным Словом, воссиял, потому что он желал быть видимым. Когда Слово сказало: «Да будет свет!» оно предопределяет, что глаза должны быть открыты; Слово создаёт разумы. Когда Бог сказал: «Да будет свет!» - Разум был создан, и свет появился. Разум, который есть Бог, распространяется дыханием Его уст, подобно звезде выпущенной из солнца, принимает форму роскошного ангела, которого приветствовали небеса под именем Люцифера. Разум проснулся, и постигнув свою природу полностью, понимая суть произнесённого Божественным Словом: «Да будет свет», ощутил себя быть свободным, потому что Бог вызвал его в бытие, и, поднимая свою голову, с обоими расправленными крыльями, ответил: «Я не буду рабством». «Тогда Ты будешь страданием», сказал Невидимый Голос. «Я буду свободой», ответил свет. «Гордость совратит Тебя», сказал Высший Голос, «и Ты будешь впредь смертным». «Я буду бороться со смертью, чтобы завоёвывать жизнь», снова ответил созданный свет. Вслед за этим Бог выпустил из Его лона яркий луч, который ограничил превосходного ангела, и созерцание его погрузилось в ночь, которую он бороздит со славой, Бог любил потомство Его мысли, и сказал с невыразимой улыбкой: «Как прекрасен был свет!» «Бог не создавал страдание; Разум принял его, чтобы быть свободным. И страдание было условием, наложенным на свободу существа Тем кто один не может допустить ошибку, потому что Он бесконечен. Сущность разума - рассудительность, а сущность рассудительности - свобода. Глаз действительно не воспринимает свет, кроме как через способность закрываться или открываться. Вынужденный быть всегда открытым, он будет рабом и жертвой света, и перестал бы видеть, чтобы избежать мучения. Таким образом, созданный Разум не вполне счастлив в утверждении Бога, кроме как полностью свободен в отрицании Его. Разум, который отрицает, неизменно утверждает что-нибудь, а именно утверждает свою свободу. Это является причиной, что богохульство прославляет Бога и что ад был необходим для счастья небес. Являйся свет не отбрасывающим тени, не было бы никаких видимых форм. Если бы первые ангелы не столкнулись с глубинами темноты, роды Бога были бы неполными, и, возможно, не было бы никакого разделения между созданным и основным существовавшим светом. Никогда Разум не узнал бы совершенство Бога, если бы никогда не терял Его. Никогда бы бесконечная любовь Бога не засияла в радости Его милосердия, не имея блудного Сына Небес, который остался в Доме Его Отца. Когда всё было светом, света не было нигде; и он заполнил грудь Бога, который трудился воспроизвести его. И когда Он сказал: «Да будет свет!», Он разрешил темноте отражать свет, и вселенную, произошедшую из хаоса. Отрицание, сделанное ангелом, который при рождении отказался от рабства, составило равновесие мира, и движение сфер началось. Бесконечные расстояния восхищались любовью к свободе, и были достаточно обширны, чтобы заполнить пустоту вечной ночи и сильны достаточно, чтобы вынести ненависть Бога. Но Бог не мог ненавидеть самых благородных из Его детей, и Он доказал им Своим гневом только подтверждение Своей власти. Таково также Слово Самого Бога, как ревнивый Люцифер, пожелал снизойти с небес и пройти торжествующе через тени ада. Он пожелал быть запрещённым и осуждённым; Он заранее обдумал тот ужасный час, когда Он должен кричать в агонии Его мучения: «Мой Бог, Мой Бог, почему Ты оставил Меня?». Поскольку утренняя звезда восходит перед солнцем, восстание Люцифера возвещало новорожденной Природе пришествие воплощённого Бога. Возможно Люцифер, в его падении через ночь, приносит с собой дождь солнцам и звёздам, согласно притяжению их славы. Возможно наше солнце - демон среди звёзд, как Люцифер - звезда среди ангелов. Несомненно, по этой причине, что его огонь так спокоен к ужасным мучениям человечества и долгой агонии земли - потому что он свободен в своем одиночестве и обладает своим светом.» Таковы были еретические тенденции ранних столетий. Такие, как Офиты, обожали демона под фигурой змеи; другие, как Каиниты, оправдали восстание первого ангела и того, кто есть первый убийца. Все те ошибки, все те тени, все те чудовищные идолы анархии, которые Индия противопоставляет в своих символах в магической Тримурти, были обнаружены священниками и последователями в Христианском учении. Демон нигде не упомянут в книге Бытия; аллегорическая змея обольщает наших первых родителей. Вот - общий перевод священного текста: «Итак, змея была самой тонкой чем любой зверь полевой, которых Господь Бог создал». Но вот то, что сказал Моисей: היו ההלאים השע ו היה שחנהעםורמ כשה תיח לדשא הר: Это означает, согласно версии Фабр д`Оливе1: «Естественное влечение (алчность) было определяющим стремлением всей элементарной жизни (внутренней деятельностью Природы), работой Jhoah, Существа существ.» Но здесь Фабр д`Оливе - вне истинной интерпретации, потому что он был не знаком с великими ключами Каббалы. Слово Nahash, объяснённое символическими буквами Тарот, выражает строго: 14 נ NUN. - Сила, которая производит соединение (смешение и комбинации). 5 ה HE. - Воспринимающий и пассивный источник форм. 21 ש SHIN. - Естественный и центральный огонь, уравновешенный двойной поляризацией. Таким образом, слово, используемое Моисеем, читаемое языком каббалы, даёт описание и определение того магического Универсального Агента, представленного во всех теогониях змеёй; к этому Агенту Евреи применяли имя OD, когда он проявил её активную силу; OB, когда он показал её пассивную силу, и AOUR, когда он проявлял себя полностью в его уравновешенной силе, как источник света в небесах и золота среди металлов. Это следовательно, тот старый змей, который окружает мир и помещает свою пожирающую голову под ноги Девственницы, прообраз инициации - это девственница, которая представляет маленького новорожденного ребенка поклонению трех Магов и получает от них, в обмен на его (ребенка) покровительство, золото, мирру и ладан. Так преподаётся учение во всех еретических религиях, чтобы скрыть тайну естественных сил, которые посвящённый имеет в своем распоряжении. Религиозные формулы - суммарность таких слов, полных тайны и власти, которые заставляют богов спускаться с небес и становиться подчиненными воле человека. Иудея заимствовала её тайны из Египта; Греция послала её жрецов и позже её теософов в школу великих пророков; Рим Цезарей, добывающий посвящение из катакомб, переделанных однажды в Церковь, и символизм, были восстановлены из остатков всех вероисповеданий, которые были поглощены царицей мира. Согласно комментарию Евангелия, надпись, которая устанавливала духовное величие Христа, была написана на иврите, на греческом и латинском языках: это было выражение универсального синтеза. Эллинизм, фактически, эта великая и прекрасная религия формы, объявила пришествие Спасителя в не меньшей степени, чем пророки Иудаизма. Сказка о Психее – сверх-христианская абстракция и культы Пантеонов, восстановленные Сократом, готовые алтари для того единого Бога, для которого Израиль был таинственным охранителем. Но синагога отвергла её Мессию, и древнееврейские надписи были вычеркнуты и потеряны, по крайней мере для ослеплённых глаз Евреев. Римские преследователи опозорили Эллинизм, и он не мог быть восстановлен притворной медлительностью философа Юлиана, прозванного, возможно, несправедливо - Отступник, так как его Христианство никогда не было искренним. Далее следовало невежество средневековья, противопоставляя святых и дев с одной стороны, богам, богиням и нимфам с другой; глубокий смысл греческих тайн был понят менее чем когда-либо; сама Греция не только потеряла традиции её древних культов, но отделилась от латинской Церкви; таким образом, для латинских глаз греческие надписи были уничтожены, как латинские надписи исчезли для греческих глаз. Так что надпись на Кресте Спасителя исчезла полностью, и ничто кроме таинственных инициалов не осталось. Но когда наука и философия, примиренные с верой, объединят все различные символы, тогда великолепие старинных вероисповеданий будет восстановлено в памяти людей, объявляя развитие человеческого разума в интуиции света Бога. Но из всех форм прогресса наибольшими будут те, которые возвратят ключи Природы в руки науки, скуют навсегда отвратительный призрак Сатаны, и, объясняя все неправильные явления, должны разрушить империю суеверия и ненормальной доверчивости. Для выполнения этой работы мы посвятили нашу жизнь, и действительно всё ещё посвящаем её в наиболее трудных и тяжелых исследованиях. Мы эмансипировали бы алтари, свергая идолов; мы желаем, чтобы человек разума стал ещё раз священником и королем Природы, и мы сохраним через толкование все изображения универсального святилища. Пророки говорили иносказательно и образно, потому что абстрактный язык был желателен для них, и потому что пророческое восприятие, будучи чувством гармонии или универсальной аналогии, переводит истинные формы в образы. Взятые буквально и в прямом значении, эти образы становятся идолами или непроницаемыми тайнами. Сумма и последовательность таких образов и тайн составляют то, что называют символикой. Символизм происходит поэтому от Бога, несмотря на то, что он может быть сформулирован человеком. Откровение сопровождало человечество во все эпохи, преобразовывалось человеческим гением, но всегда выражало ту же самую истину. Истинная религия - одна; её догмы просты и в пределах досягаемости всех. В то же самое время, разнообразие символов было книгой поэзии, необходимой для воспитания человеческого гения. Гармония внешней красоты и поэзия формы должны были показать Бога младенческому человеку; но вскоре Венера получила Психею в её конкуренты, и Психея очаровывала Любовь. Это произошло потому, что культ формы уступил необходимости тех честолюбивых мечтаний, которые украсили уже красноречивую мудрость Платона. Так было подготовлено пришествие Христа и поэтому также ожидалось; он пришёл, потому что мир ждал его; и стал популярным, философию преобразовав в веру. Освобожденный верой, человеческий разум быстро выступил против направлений, которые стремились материализовать ее символы, и работа римского католицизма была исключительно неумышленным условием для эмансипации совести и установления основ универсального общества. Все эти положения были регулярным и нормальным развитием божественной жизни в человечестве; ибо Бог - великая Душа всех душ, как неподвижный Центр, около которого клубятся все разумы как тучи звезд. Человеческое понимание имело своё утро; его полдень должен прийти, и затем последует упадок; но Бог будет всегда тем же самым. Это всё кажется, однако, обитателям земли, что солнце поднимается юным и робким по утру, сияет со всей его силой в полдень и идёт утомленное на отдых вечером. На самом деле, это земля вращается, в то время как солнце неподвижно. Имеющий веру, поэтому, в человеческий прогресс, и в стабильность Бога, свободный человек уважает религию в её прошлых формах, и не более поносит Юпитера чем Иегову. Он всё ещё приветствует любовно сияющее изображение Пифического Аполлона и обнаруживает его братское сходство прославленному лику воскресшего Искупителя. Он верит в великую миссию Католической иерархии, и находит удовлетворение в наблюдении римских пап Средневековья, которые противопоставляли религию как сдерживание неограниченной власти королей; но он возражает с помощью революционных столетий против рабства совести, которую папские ключи хотели бы сковать. Он - больше протестанта, чем Лютер, так как он даже не верит в непогрешимость Аугсбургского исповедания, и больший католик чем Римский папа, поскольку он не опасается, что религиозное единство будет сломано недоброжелательностью дворов. Он верит в Бога, а не Римской политике для спасения идеи единства; он уважает древность Церкви, но он не имеет никакого опасения, что она умрет; он знает, что её очевидная смерть будет преобразованием и великолепным успением. Автор этой книги призывает восточный Магов выступать вперёд и признать ещё раз, что Божественный Учитель, колыбель которого они приветствовали, есть Великий Инициатор всех веков. Все Его враги пали; все те, кто осудил Его - мертвы, те, кто преследовал Его, вошли в забвение навсегда; но Он сам навсегда жив. Завистливые объединились против Него, договариваясь о единственном моменте; сектанты объединились, чтобы уничтожить Его; они короновали себя королями и запрещали Его; они стали лицемерами и обвинили Его; они назначили себя судьями и объявили Ему смертный приговор; они обернулись убийцами и казнили Его; они вынудили Его пить яд, они распяли Его, они забили Его камнями, они сожгли Его и разбросали Его прах по ветру; потом они стали багряно- красными из-за ужаса, поскольку Он стоял прямо перед ними, привлекая к ответственности их Своими ранами и заливая их истечением Своих рубцов. Они полагали, что убили Его в колыбели в Вифлееме, но Он был живым в Египте. Они несли Его на вершину горы, чтобы бросить Его вниз; толпа Его уничтожителей окружает Его и ликует уже в Его бесспорном уничтожении. Крик слышится: не того ли он, кто разбился о скалы пропасти? Они бледнеют и смотрят друг на друга; но Он, спокойный и улыбающийся с сожалением, проходит через середину их и исчезает. Рассматривают гору, которую они только что окрасили Его кровью! Рассматривают Крест, могилу и солдат, охраняющих Его могилу! Сумасшедшие! Могила пуста, и Он, которого они расценивали как мертвого, идет мирно между двумя путешественниками по дороге в Эммаус2. Где - Он? Куда Он идет? Предупредите хозяев мира! Скажите Цезарям, что их власти угрожают! Кем? Нищим, который не имеет даже камня, на который может прилечь Его голова, Человек из Народа, осуждённый к смерти рабов. Какое оскорбление, или какое безумие! Это уже не имеет значения. Цезари проявили во всю их власть; кровавые указы запретили беглеца; всюду возвышаются эшафоты; амфитеатры открыты, переполнены львами и гладиаторами; костры полыхают; ливни кровавых потоков; и Цезари, веря собственной победе, смеют добавить еще одно имя к тем, что они причислили к своим трофеям. Тогда они умирают, и их собственный идеал позорит богов, которых они защищали. Ненависть мира смешивают Юпитера и Нерона в общем презрении. Храмы превращены в могилы развеянным над ними прахом изгнаний, а сверху - развалин идолов, а еще выше - руин империй, Он только, кому Цезари предъявили обвинение, чьего последователей так много преследовали, кого так много палачей мучили, Он только жив, один царствует, единственный одержал победу! Несмотря на это, Его собственные ученики быстро злоупотребили Его именем; надменность возвели в святость; те, кто должен был возвестить Его воскрешение, стремились увековечить Его смерть, которой они могли бы кормиться, как вороны, на Его вечно-обновляемой плоти. Вместо подражания Его жертве и потери их крови ради собственных детей в вере, они приковывают Его цепью в Ватикане, как это было сделано с другим на Кавказе, и становятся стервятниками этого божественного Прометея. Но какое значение имеет их грешная мечта? Они могут заключить в тюрьму только Его образ; сам он свободен и несгибаем, переходя из изгнания в изгнание и от победы к победе. Вполне возможно связать человека, но невозможно пленить Слово Божье; речь свободна, и ничто не может подавить её. Эта живая речь – осуждение безнравственности, и поэтому они стремятся уничтожить её; но от этого они умирают сами, а Слово Истины остается судить их память! Орфей, возможно, был разорван вакханками; Сократ, возможно, осушил отравленную чашу; Иисус и Его апостолы погибли в запредельных муках; Ян Гус, Иероним Пражский, и неисчислимые другие, были сожжены; Святой Варфоломей и Сентябрьская резня, возможно, имели в свою очередь их жертв; Казаки, битье кнутами и Сибирская пустошь – по-прежнему в распоряжении Российского Императора; но дух Орфея, Сократа, Иисуса и всех мучеников будет жить всегда среди их мертвых преследователей, будет стоять прямо посреди распадающихся учреждений и разрушающихся империй. Это тот Божественный Дух, Дух единственного Сына Бога, которого Св. Иоанн представляет в его Апокалипсисе, стоящим между золотыми подсвечниками, потому что Он - центр всех огней; наличие семи звезд в Его руке, как семя новых небес; и посылающего на землю речь под символом обоюдоострого меча. Когда мудрец пребывает во сне уныния в ночи сомнения, Дух Христа прямой и бдительный. Когда нации, утомленные трудом, который делает их свободными, ложатся и спят на своих цепям, Дух Христа прямой и протестующий. Когда слепые приверженцы бесплодных религий бросают себя в пыль старых храмов, Дух Христа прямой и молящий. Когда сильные становятся слабыми, когда достоинства развращены, когда все существа покоряются и погружаются вниз в поисках позорного пастбища, Дух Христа прямой, пристально смотрит в небеса и ждет час Его Отца. Христос означает священника и короля совершенства. Христос-посвятитель современных времен пришёл, чтобы сформировать новых священников и новых королей науки и, прежде всего, милосердия. Античные Маги были священниками и королями, и появление Спасителя было возвещено им звездой. Эта звезда была - магическая Пентаграмма, имеющая священную букву в каждом наконечнике. Это - символ разума, который властвует единой силой над четырьмя элементарными силами; это - Пентаграмма Магии, Пламенеющая Звезда Детей Хирама, прообраз уравновешенного света. К каждой из её точек луч света поднимается, и от каждой, луч идет дальше; это представляет Великий и Высший Атанор Природы, который является телом человека. Магнитное влияние выходит в два луча от головы, от каждой руки и каждой ноги. Положительный луч уравновешен отрицательным. Голова сообщается с двумя ногами, каждая рука с другой рукой и одной ногой, каждая из двух ног с головой и одной рукой. Этот управляющий символ уравновешенного света представляет дух порядка и гармонии; это - символ всемогущества Магов, и следовательно, когда нарушен или неправильно нарисован, он представляет астральное опьянение, неправильное и плохо- регулируемое проецирование Звездного Света и, как следствие очарование, порочность, безумие – все то, словом, что Маги называют Сигнатура Люцифера. Есть другая сигнатура, которая также символизирует Тайны Света, а именно, Печать Соломона, чей талисман опирается с одной стороны на оттиск его печати3, которую мы описали в нашей "Доктрине", а на другой стороне следующая сигнатура, которая является иероглифической теорией состава магнитов и представляет циркулирующий закон молнии. |
|
|
|
||
| Добавил: LuCiFer | Просмотров: 732 | Нет комментариев |
