Нагасари, В индуистской мифологии Западной Индонезии и Малайзии - священное Мировое Древо, из которого при участии мужского божества рождается пара первопредкой - Дармадева и Дармадеви, созданных соответственно Вишну и Брахмой из цветов Нагасари. В синкретической (шиваитско-буддийской) идеологии средневековой Явы Нагасари, как символ вечности и духовного начала, в переплетении с древом раджаса (символ царской власти и мировой мудрости) составляет образ космического древа, мировой оси Вселенной.

Нагльфар (др.исландский Nagalfar), в скандинавской мифологии корабль, сделанный из ногтей мертвецов; на нем мертвецы же приплывают из царства мертвых Хель, чтобы принять участие в эсхатологической битве перед концом света (Рагнарек) с богами и эйнхериями - дружиной Одина из павших в боях воинов). Нагльфаром управляет отец хтонических чудовищ - Локи (согласно "Прорицанию вёльвы", "Старшая Эдда) или великан Хрюм (согласно "Младшей Эдде").

Саубха, Саубхо – необыкновенный и удивительный воздушный корабль великого древнеиндуистского демона Шалвы. Царь Шалва был большим другом Шишупалы. Когда Шишупала поехал жениться на Рукмини Шалва был одним из сопровождавших жениха. В сражении, произошедшем между воинами династии Йаду и царями противной стороны, Шалва потерпел поражение. Но несмотря на свое поражение, он поклялся перед всеми царями, что в будущем освободит мир от членов династии Йаду. Со времени поражения в схватке на свадьбе Рукмини он поддерживал в себе неистребимую зависть к богу Кришне, и был он в сущности глупцом, потому что обещал убить Кришну.
Обычно такие глупые демоны ищут покровительства у какого-нибудь полубога, например, бога Шивы, чтобы осуществить свои скрытые замыслы. И вот Шалва, чтобы обрести силу, обратился к лотосным стопам Шивы. Он наложил на себя суровый обет воздержания, который выражался в том, что он ел ежедневно лишь горсть пепла. Шива, супруг Парвати, обычно очень милостив и его легко удовлетворить тому, кто дает суровый обет воздержания, чтобы сделать ему приятное. Поэтому, после целого года воздержания Шалвы, Шива остался им доволен и предложил просить об исполнении его желания.
Шалва попросил у Шивы подарить ему воздушный корабль, настолько прочный, что его не под силу будет разрушить никакому полубогу, демону, человеку, гандхарве, наге или даже ракшасе. Более того, он пожелал, чтобы воздушный корабль этот мог лететь, куда он только захочет повести его, и чтобы он в особенности был опасен для Йаду и внушал бы им страх. Шива тут же согласился даровать ему это благословение. Для постройки этого железного воздушного корабля, который был бы так прочен и огромен, что никто не смог бы сбить его, Шалва обратился за помощью к демону Майе. Это был огромный корабль, почти как большой город, и он мог летать так высоко и так быстро, что почти невозможно было увидеть, где он, и потому и речи не было о том, чтобы напасть на него. Тот, кто находился в корабле, мог лететь на нем куда угодно, даже и в темноте.
Шалва напал на город Двараку не только с неба, но также окружил его большим числом пеших воинов. Пешие воины начали разрушать купальни, городские ворота, дворцы и дома, такие высокие, что упирались крышами в небо, а также высокие городские стены и живописные места отдыха — все, что было в городе самого красивого. Пока воины нападали на земле, Шалва с воздушного корабля бросал вниз огромные камни, стволы деревьев, молнии, ядовитых змей и множество других несущих разрушение предметов. Шалве удалось вызвать в Двараке такой сильный вихрь, что город погрузился во тьму из-за пыли, скрывшей небо. Воздушный корабль, в котором сидел Шалва, причинил Двараке не меньше бед, чем когда-то, давным-давно — злые дела Трипурасуры. Жители Двараки Пури пришли в такую тревогу, что не находили себе покоя даже и на мгновение.
Прадйумна противодействовал мистической силе воздушного корабля Шалвы, царя Саубхи. Благодаря мистической силе воздушного корабля Шалва спустил на землю тьму, густую, как ночь, но Прадйумна вдруг появился в небе восходящим солнцем. Как восходящее солнце тотчас разгоняет тьму ночи, так и с появлением Прадйумны могущество, проявленное Шалвой, превратилось в ничто. У каждой стрелы Прадйумны было золотое оперение, и заканчивалась она острым железным наконечником. Выпустив двадцать пять таких стрел, Прадйумна тяжело ранил главнокомандующего Шалвы. Затем он выпустил еще сто стрел в сторону Шалвы. Затем он пронзил каждого воина одной стрелой, и убил возничих колесниц, выпустив в каждого по десять стрел. Кони и слоны, несшие на себе воинов, пали, пронзенные каждый тремя стрелами. Когда все собравшиеся на поле битвы увидели необычайный подвиг Прадйумны, великие воины с обеих сторон стали восхвалять его доблесть.
Но все же воздушный корабль, в котором сидел Шалва, оставался загадкой. Это был такой необыкновенный корабль, что иногда казалось - в небе появлялось множество кораблей, а иногда не было видно ни одного. Иногда он был видим, а иногда — невидим, и воины династий Йаду пребывали в недоумении, не зная, где же этот странный корабль. Иногда они видели его на земле, а иногда он летел в небе. Иногда можно было видеть воздушный корабль приземлившимся на вершине горы, а иногда он плавал по воде. Этот необыкновенный корабль летал по небу, подобно светлячку на ветру, ни на мгновение не оставаясь неподвижным… Но, наконец, воины, находившиеся с Шалвой на воздушном корабле, также были убиты во время сражения и упали в океан… Между тем на поле боя прибыл Кришна. От могучего удара палицы Кришны необыкновенный воздушный корабль Шалвы развалился и упал в море. Шалва не потерял бдительности и не упал вместе с кораблем, а выпрыгнул на землю, но вскоре он все же был также убит Кришной.

Впервые тема Грааля (священной чаши) появляется в 1190 г. в произведении французского поэта Кретьена де Труа «История Грааля», повествующем о юном Персивале, приближенном короля Артура, который попадает в замок загадочного короля-рыбака. Во время трапезы в зал входит красивый юноша с копьем, с которого капает кровь, а за ним — прекрасная молодая женщина с Граалем в руках. Чаша была из чистого золота и украшена множеством драгоценных камней; от нее исходило удивительное сияние. Во время обеда ее пустили по кругу. В рассказе говорится, что, поскольку заинтригованный Персиваль ничего не спросил ни о Граале, ни об окровавленном копье, зловещее предсказание осталось в силе: король-рыбак не сможет излечиться от ран на бедре, сделавших его калекой; его страна будет уничтожена, погибнут сотни рыцарей, и многие вдовы и сироты наденут траур.
Говорится о священном Граале и в других произведениях, причем чаще всего в библейском контексте. Например, в книге бургундского поэта Робера де Борона «Иосиф Аримафейский» (около 1200) Грааль — это чаша, из которой Иисус пил во время Тайной вечери и в которую Иосиф собрал его кровь после распятия. Воскресший Христос повелел, чтобы Иосиф или его потомки перенесли чашу в райские земли Авалона, отождествляемого ныне с Гластонбери в Англии. В романе «Поиск священного Грааля» (1215 — 1230) появляется Галахад, сын Ланселота, добродетельный и непорочный рыцарь. Герой находит священный Грааль, описываемый здесь как блюдо, с которого Христос ел ягненка во время Тайной вечери. В порыве исступленного восторга Галахад умирает, и в это время с небес протягивается рука и уносит Грааль.
Ученые считают, что истории о Граале восходят к дохристианским валлийским и ирландским мифам о героях, которые, попадая к богам, угощались из волшебных бездонных котлов; к таким чудесам относится валлийское блюдо Риддериха ~- своеобразная скатерть-самобранка. Прослеживается также параллель с легендарным кельтским королем Браном Благословенным. Подобно королю-рыбаку из романа Кретьена де Труа, сам он был ранен в бедро, а его страна была разграблена. Согласно преданиям, отрубленная голова короля еще долго предсказывала судьбу его подданным, лежа на серебряном блюде.
Христианизация кельтских мифов потребовала замены неистощимых ктолов атрилбутами христианских ритуалов и верований; особенно это касается вина для святого причастия, символизирующего кровь Христа. В 1191 г. в Гластонбери, предположительно в том самом месте, где была спрятана священная чаща, были обнаружены гробницы. Возможность того, что это могилы короля Артура и королевы Гиневры, подтверждала связь между Граалем, двором короля и Гластонбери. В то время аббатство Гластонбери отчаянно нуждалось в средствах для восстановления после пожара 1184 г., а король Генрих II – в сильной героической личности, способной сплотить его подданных. Вот он и решил использовать тайну Гластонбери в собственных политических целях.
В много численных легендах Грааль предстает то блюдом, то драгоценным камнем, то исцеляющим сосудом. Но какую бы форму ни принимал Грааль (если у него вообще есть форма), он и поныне остается могущественным символом чистоты и совершенства.

Эликсир бессмертия - По древнекитайским представлениям, способов достичь бессмертия было немало. Один из них состоял в том, чтобы получить чудесный эликсир, продлевающий жизнь до бесконечности. Вся китайская древность и средневековье пронизаны стойкой верой в это сверхъестественное снадобье. Уже в середине I тысячелетия до н.э. эта идея владела умами китайских мудрецов. Предания относили знакомство с эликсиром к ещё более давним временам. Утверждали, что чжоуский правитель Му-ван, живший в X в. до н.э. чудесным образом побывал в гостях у живущей на крайнем западе богини Сиванму и видел там «золотую пасту», продлевающую жизнь.
С упорством, подобным тому, с каким алхимики средневековой Европы искали «философский камень», китайские мистики пытались обрести рецепт волшебного препарата. В его состав включали самые различные, часто весьма экзотические ингредиенты. Вот один из составов: дань-ша (киноварь), хун (ртуть), юй (яшма), гуй (корица), сун-е (сосновые иглы), сун-цзы (семена сосны). Основанием при этом часто служили отнюдь не естественнонаучные наблюдения, но сугубо мифологические воззрения. Так, яшма считалась у китайцев самым благородным, а потому наиболее необыкновенным из существующих минералов; сосне же народная молва приписывала чрезвычайное долголетие. Из источников известно, что знаменитый узурпатор Ван Ман в начале н.э. построил обошедшуюся в 10000 кусков золота Башню восьми ветров, на которой некий шарлатан, применяя таинственный «способ Хуанди», пытался вырастить «траву бессмертия», предварительно вымачивая семена «пяти злаков» в фантастической смеси из костного мозга журавля, толченых черепашьих панцирей, рогов носорога и яшмы. Ведь по традиционной символике журавль и черепаха считались воплощениями долгой жизни и спутниками бессмертных небожителей.
Зачастую эти «эликсиры бессмертия» оказывались отнюдь не безвредными для здоровья: ведь в них входили, к примеру, такие ядовитые вещества, как ртуть. Летописи сообщают, что спустя примерно тысячу лет после Цинь Шихуана, когда увлечение эликсирами вспыхнуло с новой силой, отравившись ими, сошли с ума, серьезно заболели или даже умерли по крайней мере пять императоров различных династий. Также пытались, но также безуспешно, найти и чудесный гриб чжи, изображавшийся в лапах лунного зайца.

Уацамонга, Нартамонга, Амонга («указательница»), в осетинском нартском эпосе волшебная четырёхугольная чаша, присутствующая на пирах. Она была неиссякаема, постоянно наполнялась вкуснейшими напитками. Если кто-либо из пирующих говорил правду о своих ратных подвигах, Уацамонга сама поднималась к его губам, если же хвастался понапрасну - Уацамонга не трогалась с места. На одном из пиров нарты, рассказывавшие о своих доблестях и подвигах, смотрели на Уацамонгу в ожидании её выбора. Но Уацамонга поднялась лишь к Батрадзу, после того как он рассказал о сражении с небесными силами, в котором умертвил семь дауагов, зэдов, мыкалгабыров, а также сына владыки хлебов Хоралдара-Бурхор-али. По велению Батрадза Уацамонга, наполненная хлебной брагой, поднялась и к губам Хамыца, но когда он захотел хлебнуть из чаши, на поверхность всплыли и устремились в его рот ящерицы, змеи, лягушки и прочие гады, которых Хамыц бил и колол своими булатными усами. Когда они спрятались на дне Уацамонга, он опрокинул её вверх дном. Согласно балкарскому варианту, на пирах перед каждым нартом стоял бочонок, наполовину наполненный хмельным. Если подвиги, которыми похвалялся какой-либо нарт, были верны, бочонок трижды переливался через край.

Скальса (Skalsa), в литовской мифологии рог изобилия, воплощение счастья, процветания (ср. литов. skalsa, «спорость», «спорина», «прибыль», «рост», «обилие», восклицание skalsa! равносильно приветствию «хлеб да соль», ср. также skalse, «спорынья»); согласно источникам 18 в. (М. Преториус и др.) - аналог рим. Cornu Copiae, «рог изобилия». Персонифицированный образ Скальсы как плодородия - урожая принадлежит к кругу персонажей типа белорус. спарыш, рус. «спорыш». Преториус описывает особое празднество Скальсы, приуроченное к первому урожаю.