 При копирования материалов сайта, ссылка на Dark Shelter
ОБЯЗАТЕЛЬНА!!!  В историографии как отечественной, так и зарубежной остро встал вопрос о проблеме подбора источников, их достоверности, и названных в них фамилий членов масонских лож. Именно эти проблемы в настоящее время вызывают наибольшие споры среди историков, и до сих пор вопрос остается открытым. В 1966 г. русский эмигрант Борис Элькин опубликовал в Лондоне факсимиле 11 документов со списками членов первых масонских лож в России периода 1906—1908 гг. — «Возрождения» (Москва) и «Полярной звезды» (Санкт-Петербург). Хранились они в архиве Верховного совета «Великого Востока Франции», откуда их и извлек публикатор. Поступили туда они от русских «братьев», судя по всему, в 1908 г. в связи с необходимостью официального утверждения «Великим Востоком Франции» только что образованных ими в России масонских лож. Публикация Бориса Элькина позволила установить имена 42 русских масонов первого, так сказать, призыва юрисдикции «Великого Востока Франции». Каких-либо сомнений обнаруженные Б. Элькиным документы у исследователей не вызывают, хотя петербургский историк А.В. Островский и попытался было взять под подозрение их подлинность, так как в большинстве случаев не приводится конкретных ссылок на источник и его происхождение. Однако поддержки у исследователей эта крайняя точка зрения не нашла. В 1994 г. в архив «Великой ложи Франции» был допущен московский историк А.И. Серков, обнаруживший здесь доку-ментацию едва ли не всех эмигрантских лож и все виды их внутреннего делопроизводства. ' Большой интерес для историка, пишет Г. Лучинский, представляют и пока еще недоступные для исследователя документы русских эмигрантских лож «Великого Востока Франции» в рукописном отделе Национальной библиотеки в Париже. Из исследователей первой к ним была допущена Н.Н. Берберова. Книга ее, вышедшая в 1986 г. на русском языке в Нью-Йорке, по богатству и уникальности собранного в ней материала по праву может быть отнесена к разряду первоисточников по теме. В 1990 г. работа Н.Н Берберовой была опубликована в журнале «Вопросы литературы». В 1997 г. вышло, наконец, и отдельное издание этой книги в нашей стране с послесловием О.О. Коростелева, который в свою очередь указывает на неточности и фактические ошибки автора. Н.Н. Берберова, либеральная писательница и журналистка, всю свою сознательную жизнь провела в окружении «вольных каменщиков» и, будучи человеком любопытным, историю русского масонства XX в. знала из первых рук. В свою очередь и масоны питали к ней полное доверие. Свидетельством этого является допущение ее первой среди исследователей по решению Верховного совета «Великого Востока Франции» к хранящимся в отделе рукописей Национальной библиотеки в Париже архивам русских эмигрантских лож. Удивление поэтому вызывают выпады против Н.Н. Берберовой со стороны А.И. Серкова, подающего ее, вне всякого сомнения, полезную и нужную книгу как «написанную для сведения личных счетов» или, говоря его же словами, «образец беспринципной журналистики». Н.Н. Берберова, доказывает А.И. Серков, специально включила в свой биографический словарь русских масонов начала XX в. (666 человек) ряд лиц (А.И. Гучков, Г.Е. Львов, В.И. Вернадский и другие), которые никогда ни в каких ложах заведомо не состояли и состоять не могли. Какие такие личные счеты с уже давно покойными русскими масонами могли быть у престарелой либеральной писательницы и журналистки, восторженно встреченной своими единомышленниками во время посещения ею в 1989 г. СССР? — Остается только гадать. Но вот относительно того, откуда дует здесь ветер, особенно сомневаться не приходится. Это, как доверительно сообщает нам сам А.И. Серков, покойная ныне Т.А. Осоргина (урожденная Бакунина) и ее окружение, возмущенное якобы грубой фальсификацией истории русского масонства в работе Н.Н. Берберовой. Особое недовольство, причем не только у Т.А. Осоргиной, вызвала концепция Н.Н. Берберовой, которая сводится, по словам А.И. Серкова, к следующему положению: до революции масоны делали все для продолжения войны и, тем самым, играли на руку большевикам, в эмиграции же — способствовали признанию советской власти. Возмущение масонки Т.А. Осоргиной концепцией Н.Н. Берберовой понять можно. Можно понять, в конце концов, и самого А.И. Серкова: первым и единственным из современных российских историков, допущенным французскими масонами к своим архивам, был именно он. Пристрастность отзыва А.И. Серкова о книге Н.Н. Берберовой вовсе не исключает, однако осторожного отношения к зафиксированным в ней фактам истории русского масонства. Особенно это важно, когда речь идет о сведениях, почерпнутых Н.Н. Берберовой не из официальных документов, а из ее частных разговоров с лицами, бывшими в свое время прикосновенными к дореволюционному масонству. Прямо надо сказать: комментарии Н.Н. Берберовой к такого рода сообщениям вроде: «слышано от Горького» или «слышано от В.А. Маклакова» — не слишком убедительны и требуют обязательной проверки. Попадаются в работе Н.Н. Берберовой и ошибки фактического характера. Однако и впадать из-за этого в крайность, как это делает А.И. Серков, тоже не стоит. «Вызывает лишь удивление, — пишет он в своей работе, — что даже в отечественных энциклопедических изданиях появляются ссылки на работу Н.Н. Берберовой, что заставляет серьезно задуматься об уровне российской науки, а точнее, той своеобразной мафии от науки, которая контролирует академические институты, научные фонды и издательства». При всем критическом отношении к работе Н.Н. Берберовой игнорировать ее, к чему призывает А.И. Серков, добросовестный историк не вправе. Камень, о который споткнулся А.И. Серков, — это некритическое восприятие им масонской историографии в собственном смысле этого слова, т.е. книг и статей по истории русского масонства, написанных во Франции самими масонами: «Записка о русском масонстве» Л.Д. Кандаурова, «История масонства первой половины XX в.» П.А. Бурышки-на (1887—1953), а также работы В.Л. Вяземского «Первая четверть века существования зарубежного масонства» (1985), Б.Н. Ермолова и К.К. Грюнвальда. Несмотря на внешнюю привлекательность их трудов (широкое использование документов масонских архивов и устных свидетельств «братьев», помогавших авторам своими консультациями), характерное для них отсутствие критического подхода к предмету исследования привело к тому, что рассчитывать на научные открытия здесь не приходится. Другое дело — чисто формальная сторона истории русских масонских лож в эмиграции. С этой точки зрения, труды «братьев»-масонов имеют, конечно, огромное значение. |
|
|
|
||
| Добавил: Нехристь | Просмотров: 932 | Нет комментариев |
