Система Дьявола.
Посвящается Сильве, сатанистке, которая поддерживала и поддерживает меня на Тёмном пути, без неоценимой помощи которой эта книга могла бы быть никогда не написана. 	


Вступление. 

Считая, что идеи традиционализма достойны внимания и гораздо более обоснованны, чем отсебятина различных околосатанинских горе-философов, я решил изложить их в доступной форме. Соответственно, появилась необходимость в написании большой работы по сатанизму. Написать работу такого рода я решился далеко не сразу. Однако же, вспомнив известное "кто, если не мы?", я надумал всё же взяться за это трудное дело без каких-либо проволочек. Книга сейчас находится в процессе написания- мы решили выкладывать её по главам. Глав этих задумано около двадцати- то есть работа получится достаточно объёмистой и, как мне кажется, содержательной. Основное своё внимание я решил уделить исключительно сатанинским идеям, а отнюдь не критике чего бы то ни было. Критики в сатанизме более чем достаточно. Недостаточно в сатанизме собственных, оригинальных идей. К сожалению.  

Сначала я даже планировал полностью отказаться от цитирования чего бы то ни было- но потом понял, что это вызовет бесконечные вопросы типа «а откуда ты это взял?» Поэтому, поразмыслив, я и решил нагляднейшим образом показать- откуда. Писать я старался по возможности просто- моя цель быть понятым даже теми, кто имеет весьма смутное представление о традиционном сатанизме. Не знаю, насколько хорошо это получилось, но что выросло, то выросло. 

Разумная критика приветствуется. Безосновательная критика будет мной игнорироваться. Дополнения, улучшения, заслуживающие внимания мысли могут быть внесены в данную работу, поскольку перед вами- только первая редакция таковой. Только выложив книгу полностью и посмотрев на написанное свежим взглядом, я смогу исправить погрешности и неточности, неизбежные в работе такого рода. Надеюсь, что сделанное мной будет способствовать лучшему пониманию традиционного сатанизма и послужит его развитию. 

С уважением, Дазарат.
                   


Глава 1

Гипотеза, метод, традиция. 

В своё время, чуть ли не в подростковом возрасте серьёзно заинтересовавшись историей религий, я был поражён сходством религиозных представлений самых различных и зачастую никак не связанных между собою культур. Пытаясь найти этому какое-то объяснение, я столкнулся с множеством самых различных гипотез- от чисто научных до фантастических; впрочем, ни одна из них не показалась мне достаточно исчерпывающей и основательной. Не кажется и сейчас, однако ясно одно- очевидно, что различные религиозные воззрения имеют единый источник; будь то глубинная психология человека, сверхъестественное влияние, реально происходившие исторические события или же объективно-социальные явления.

Стоит отметить, что ни одна из существующих на сегодняшний день гипотез происхождения религии не является в полной мере доказанной; зато опровержений их- предостаточно. Остановлюсь на этом немного подробнее- это важно для понимания тех выводов, которые были мною сделаны применительно к сатанизму. 

Натуралистическая гипотеза. Суть этой гипотезы в том, что религиозные воззрения были порождены страхом людей перед явлениями природы, которые они не могли объяснить. Гипотеза эта, пожалуй, является самой несостоятельной- однако же, как ни странно, в сатанинской среде мне приходилось встречать много её сторонников. Во-первых, страх перед чем-либо далеко не означает необходимости обожествления вызывающего его явления; а даже, скорее, наоборот. Например, человек, больной раком и боящийся смерти, может ненавидеть свою болезнь, ощущать происходящее с ним как величайшую несправедливость и т.п.- но ему не придёт в голову, собравшись вместе с пациентами онкологического диспансера, выдумать некоего грозного Бога Рака, почитать его, молиться ему и создать на основании всего этого целый религиозный культ. Нет никаких оснований утверждать, что древние были глупее нас- и уж во всяком случае очевидно, что психология древних была в общих чертах тождественна психологии современного человека. Между тем является фактом, что спектр религиозных чувств достаточно широк, и далеко не ограничивается исключительно чувством страха перед необъяснимым. 

Во-вторых, натуралистическая гипотеза не способна объяснить, каким образом страх перед явлениями природы способен породить идею божества- причём во всех случаях без исключения. Например, можно объяснить факт грозы действиями некоей высшей духовной сущности. Но ведь можно- и магией шамана соседнего племени. Или- гневом вполне материального дракона, живущего, как всем известно, на виднеющемся вдали вулкане. Или- кознями подземного народа, терпеть не могущего тех, кто живёт на поверхности. Или- вообще не объяснять, считая грозу само собой разумеющейся, как дыхание, рост травы или акт размножения. Почему, в таком случае, страх перед вполне материальными явлениями природы породил идею именно божества- неясно. 

Анимистическая гипотеза. Утверждается, что религиозные воззрения имеют своим источником сны, галлюцинации и тому подобные явления. То есть, фактически, утверждается, что древние считали всё то, что они видели во сне, реальным, и на основании этого создали представления о некоем мире духов. По поводу данной гипотезы стоит сказать следующее. 

Первое. Принятие галлюцинаций за объективно существующую реальность является отнюдь не нормой, а характерным симптомом шизофрении; понятно, у нас нет никаких оснований считать, что всё без исключения человечество страдало от этого психического расстройства. Более того. Каждому человеку очевидно, что его сны зачастую имеют весьма отдалённое отношение к реальности, и потому основывать на снах целое мировоззрение несерьёзно, так как доверять им нельзя. Например, если мы купим во сне машину, но проснувшись, убедимся, что на самом деле этого не было, это вызовет в нас чувство недоверия к сну, а отнюдь не религиозное представление о потустороннем мире, по которому наша душа путешествует на залитом под завязку духовным бензином транспорте. Точно так же и у древнего человека, убивающего во сне животное и, проснувшись, не видящего у своего костра ни мяса, ни шкуры, сон вряд ли мог вызвать ощущение какой-либо реальности.

Второе. Как правило, сновидения даже одного человека бессвязны; тем более неясно, как бессвязные сновидения и галлюцинации самых различных людей, принадлежащих к различным культурам, могли породить более-менее стройную картину метафизического миропорядка. Это было бы понятно, если бы все члены отдельно взятого племени регулярно видели бы в своих снах какую-нибудь Оленью Богиню, являющуюся в одном и том же обличии, дающую каждому одинаковую информацию и т.п. ; чего, конечно, не наблюдалось, как не наблюдается и сейчас. Лично мне непонятно, как можно в наши дни выстроить целую религиозно-мифологическую систему на основании того, что Иванов увидел себя во сне ловящим рыбу, Петров увидел пятки двоюродной тётки, а Соловьёва- нечто Страшное и Зелёное. Считая вышеупомянутых личностей шизофрениками, можно допустить, что такие сны вызовут у них представление о некоей духовной реальности- но о какой? Разве что о духовном мире рыболовов, покоящемся на пятках тётки, которым правит безжалостной рукой Страшное и Зелёное. Очевидно, что факт сходства религиозных представлений различных народов опровергает возможность происхождения хоть насколько-либо стройной религиозно-мифологической системы из бессвязных сновидений. Тем более остаётся открытым вопрос, возможно ли, чтобы всё без исключения человечество вдруг ни с того ни с сего уверовало в доктрину такого рода. 

Третье. Из того, что мы признаем сновидения реальностью, вовсе не следует необходимость обоготворения таковых. Допустим, что некто убеждён в том, что в состоянии сна его дух странствует по некоему нематериальному миру. И что с того? Нет никакой строгой необходимости в обоготворении существ этого мира, равно как и существ мира реального; к примеру, своего друга. Иными словами, между признанием сновидений реальностью и идеей божества наличествует значительный разрыв, и маловероятно, что второе можно без натяжек вывести из первого.

Гипотеза Фейербаха. Согласно этой гипотезе, религия произошла путём олицетворения человеком некоторых своих свойств; то есть является фантастическим олицетворением абстрактного в самом человеке. Фактически утверждается, что религия- ничто иное, как выдумка; то есть некоей фантастической абстракции придаются черты самого человека, после чего данная абстракция получает в нашем сознании «самостоятельное бытие».

Что можно сказать по этому поводу? Мы опять-таки видим подход ко всему человечеству без исключения, как психически больному, не способному отличить своей фантазии от реальности. На практике это выглядит так- некий человек, беря за основу своё собственное сознание, выдумывает некую абстракцию, наделённую чертами его собственной личности, после чего без каких-либо оснований начинает свято верить в реальное, независимое существование данной абстракции. Таким образом, бог Иванова- это сам Иванов, наделённый своим воображением некими сверхъестественными чертами. А религия- просто-напросто выдумка. 

Понятно, что подобный подход в корне своём неправилен- и далеко не случайно гипотеза Фейербаха подвергалась критике со стороны последователей той самой философской школы, к которой он сам же принадлежал. Между тем, именно этот подход породил забавнейшее заблуждение. Мне довольно часто приходилось сталкиваться с дремучими атеистами, которые были убеждены в том, что религия была выдумана хитрыми жрецами, с целью наживы, удержания народа в повиновении и т.п. Так и видятся мне эти самые хитрые жрецы, которые, собравшись в укромном месте и в предвкушении потирая руки, выдумывают абстракции, религиозные предписания, философию, мифологию, ритуалы. Потом они выходят к ничего не знающему о религии народу и начинают рассказывать о своих фантазиях. После чего глупое человечество поголовно принимает эти выдумки за непреложную истину. Довершая дело, хитрые жрецы сами начинают веровать в свою выдумку. Причём идея обмануть народ появляется у жрецов во всех точках планеты одновременно и протекает по тому же сценарию- иначе как объяснить тот факт, что в истории не существовало ни одного народа, не имеющего религии? В общем, верх глупости.

Социальная гипотеза. Данная гипотеза утверждает, что религия возникла из-за неразвитости общественного производства, отчего человек испытывал чувство бессилия перед природой и перед несправедливостью социальных отношений.Соответственно, общественные отношения, существующие в реальной жизни, переносятся и на жизнь иллюзорную- религия, таким образом, не просто абстрактная выдумка, а выдумка, существование которой порождено социальными и экономическими проблемами. Кроме того, утверждается, что изначально в обществе не существовало религии, а появилась она на более позднем этапе общественного развития.

Сразу скажу, что научные исторические исследования не предоставляют нам ни одного бесспорного факта существования общества без религии. Факты, наоборот, свидетельствуют исключительно об обратном. Бесспорно, религиозные воззрения развивались, но начатки их существуют ровно столько же времени, сколько существует само человечество.

Кроме того. Нет никаких оснований считать, что религия была порождена чувством бессилия человека перед природой и социальной несправедливостью. К примеру, сейчас наличествует то и другое- мы бессильны перед землятресением ровно в той же степени, что и первобытный человек; да и социальная несправедливость тоже отнюдь никуда не делась- однако что-то не заметно возникновения мировых религиозных движений, состоящих из бывших атеистов, потому только, что начальник платит маленькую зарплату и в Калифорнии случилось землетрясение. Помимо этого, доказано, что религия существовала и при первобытнообщинном строе, когда ни о каком бессилии перед несправедливостью социальных отношений речь идти не могла.

Наконец, признаётся доказанным, что мышление народностей, стоящих на низкой ступени развития, является в основном конкретным, а вовсе не отвлечённым- а следовательно, если бы религиозные идеи являлись абстрактными фантазиями, они могли бы возникнуть только в развитых обществах; в то время как на деле возникли в обществах примитивных. 

Итак, подведём итог, перед переходом к дальнейшему и более для нас важному. Мы видим, что существующие гипотезы происхождения религий несостоятельны и отнюдь не бесспорны; даже не углубляясь в подробный анализ каждой такой гипотезы, мы легко замечаем, что каждая из них является не доказанным научным знанием, а скорее, выражает тенденциозное желание разрушить позиции религии как таковой. Между тем мы, ни в коей мере не сочувствуя различным уродливым религиозным формам и не желая обосновывать многочисленные бредовые построения таковых, стремимся тем не менее к непредвзятому и непредубеждённому взгляду на религию. Из чего и собираемся исходить. 

Понятно, что любое объективно существующее явление имеет не менее объективные причины своего возникновения; религия же, бесспорно, является именно объективным, свойственным каждому человеческому сообществу без исключения явлением- неоднократно доказано, что периодически появлявшиеся сообщения о «племени без религии» представляют собой откровенную ерунду, и при детальном исследовании наличие религиозных воззрений у такого рода племён обнаруживается без какого-либо труда.

Другой вопрос- каковы на самом деле объективные причины, вызвавшие появление религии? Для объяснения этих причин мы будем пользоваться гипотезой, которую, нуждаясь в самостоятельном сатанинском термине, назовём «гипотеза познаваемого факта».

Для начала отметим, что религия ни в коем случае не является продуктом примитивной психологии. Стоит отметить, что у животных религии не встречается ни в каких формах, несмотря на бесспорное наличие психики. Животное по своей природе атеистично. Религия же появляется одновременно с появлением человеческого сознания- то есть её появление обусловнено именно появлением высшего сознательного мышления. Между тем психология животного и психология человека во многом схожи- а потому искать источник религиозных воззрений исключительно в психологии является ошибкой. Кроме того, психологическое сходство отдельных человеческих особей ни в коей мере не может служить объяснением сходства каких-либо абстрактных идей. К примеру, коль скоро коммунист и буддист являются людьми, их психика, естественно, схожа; но в то же время мировоззрение их различно. Никогда в истории не существовало политической либо философской идеи, спонтанно появившейся одновременно у всех народов без исключения- однако религиозные идеи появились именно так. Почему? 

Мы считаем, что коль скоро наличествуют факт всеобщности религии и факт сходства религиозных идей в главных своих моментах, это означает, что наличествует и факт, на котором данные идеи основываются. «Нет дыма без огня»- это старое высказывание справедливо и по отношению к религии. Иными словами, мы утверждаем, что религиозные представления основаны на реальном факте, который был смутно осознан и истолковал людьми одновременно с развитием человеческого сознания и восприятия, каковое развитие в конечном итоге и позволило воспринять данный факт. 

Таким образом, различные божества антропоморфны вовсе не потому, что созданы человеком, а потому, что осознаны человеком. Интуитивно воспринимая реально существующее «нечто», человек преломлял воспринятое через призму собственного сознания- отчего это самое «нечто» и принимало некоторые черты человечности. В этом случае объяснимо, почему религии, будучи бесконечно разнообразны по форме, всё же едины по существу. В процессе эволюции человек достиг такой степени восприятия, что смог ощутить наличие реальности, отличной от познаваемой его органами чувств- именно в этом ощущении и кроются корни любой религии. А сходство религиозных идей доказывает объективность самого факта наличия данной реальности. 

Древние чисто интуитивно понимали то, что в наши дни является строго научным знанием, а именно- значительная часть существующего не может быть воспринята человеческими органами чувств. Иными словами, мы изначально не обладаем адекватной информацией о действительности- а потому нет никаких причин полагать, что существующие религиозные воззрения заведомо в своей основе нелепы. Напротив, гораздо логичней будет предположить, что большая часть бытия пока что скрыта от нас; соответственно, более-или менее приблизить нас к всеобщему пониманию может только процесс познания. 

Соответственно, «гипотеза познаваемого факта»- это не более чем гипотеза; то есть логичное и объясняющее наличествующие факты предположение. Будет ли она доказана в дальнейшем или же нет- когда-нибудь станет ясно; на данный же момент мы будем основываться на ней, как на наиболее, на наш взгляд, простой и логически оправданной. А потому я вкратце сформулирую основные её положения и приведу не менее краткие обоснования таковых- краткие, поскольку это не является целью данной работы; я стремился показать, что такое традиционализм в целом, а не останавливаться на частностях, тем более, что идей у нас множество, и каждая из них может стать основой для целой книги. Итак: 

1.Все религии основываются на реальном факте. Под этим фактом мы понимаем наличие неких природных сил, воспринимаемых нами только частично и в недостаточной степени, но в то же время полностью однозначно. В качестве пояснения задам очень простой вопрос- как бабочка могла бы воспринять человека, на руку которого она села? Как поверхность, как «космический орбъект», как непреодолимую силу природы- иными словами, восприятие как таковое, безусловно, наличествовало бы, но имело к действительности весьма отдалённое отношение. Точно так же и человек- безусловно воспринимая «нечто», истолковывает факт его наличия с чисто человеческой позиции, создавая «потусторонний мир» по образу и подобию уже известного ему мира. Таким образом, говорить о наличии Валхаллы или Гадеса всерьёз не стоит- однако же не стоит и отрицать само наличие «нечто», несовершенное восприятие которого и послужило основанием для подобного рода мифов. Вообще, ни один миф не стоит воспринимать буквально- это прежде всего идея, выраженная в понятной для современников поэтической форме. Форма может быть любой- однако выраженная идея одна и та же. Мы видим, что различные народы, исторически изолированные друг от друга, создали схожую мифологию- причём схожую именно в плане идей, хотя временами поражает и сходство использованных для их выражения образов. Этот факт и является основным доказательством того, что мифология базируется на некоей единой основе- а именно, на частичном восприятии человеком неочевидной действительности. 

Так, существует некоторая вероятность того, что одна и та же идея придёт в голову одновременно нескольким людям- однако вероятность того, что она одновременно придёт в голову всему человечеству, близка к нулю. Между тем фактически именно так и произошло с религией; а это в свою очередь означает, что религиозные идеи базировались отнюдь не на пустом месте. Нам это представляется очевидным. 

2.Реальный факт, на котором основываются религии, познаваем. Понятно, что коль скоро подобного рода воззрения вообще имеют место быть и схожи между собой, следовательно «нечто», послужившее базой для появления таковых, в той или иной степени познаваемо. Нельзя утверждать, что религиозные переживания субъективны- во-первых потому, что они опять-таки схожы между собой у представителей самых различных культур, а во-вторых потому, что относить к субъективному схожие переживания миллиардов людей просто-напросто несерьёзно. Естественно, мы не имеем каких-либо природных инструментов познания действительности как таковой, действительности самой по себе, то есть объективной в полном смысле этого слова. Поэтому в процессе познания «нечто» неизбежно происходили ошибки; иными словами, необходимо по мере сил и возможностей делать поправку на примитивно-человеческое восприятие данной действительности. 

Теперь перейдём к используемому нами методу. До сих пор в различных работах по сатанизму то и дело встречались формулировки типа «Сатанизм- это... и т.д.»; однако при этом практически никогда не давался внятный ответ на поистине фатальный вопрос- почему сатанизм именно «это», а не что-то другое? Иными словами, на чём, кроме личной убеждённости автора, основана предлагаемая формулировка сатанизма как мировоззрения? Мы, стремясь прежде всего к объективности, решили отказаться от подобной практики, и в дальнейшем будем использовать метод сравнительной мифологии для обоснования каждой из наших идей. Здесь стоит сразу отметить, что мы отнюдь не занимаемся неким «выдумыванием сатанинских принципов», а напрямую выводим их из тех идей, которые явились продуктом интуитивного познания «нечто» и были выражены в мифологии различных народов. 

Суть нашего метода в следующем. Является доказанным, что мифологические идеи и образы различных народов обладают различной степени сходством. Основываясь на этом и изучая мифологические системы во всей их совокупности, мы выбрали то, что является присущим для всех без исключения такого рода систем. Все различия, вызванные историческими и культурными особенностями, мы отбросили. То, что осталось, мы проверили на непротиворечивость логике и допустимость существования. Получившаяся совокупность идей была гипотетически признана нами за реальный факт, послуживший базой для возникновения всех религий. После этого для нас сделалась очевидной смысловая противоположность идей реального факта. На основании чего нами был сделан вывод о фактическом существовании различных «нечто», благодаря каковому и возникла существующая противоположность идей. На этом мы пока остановимся, и поясним, как был применён наш метод на каком-либо конкретном простом примере. 

Так, любой религии без исключения свойственно представление о наличии бытия иного плана, чем известное нам. В то же время любая религия даёт об этом бытии свойственные исключительно ей, особые представления. Эти представления значительно отличаются, при общем сходстве самой идеи. Поэтому идея наличия бытия иного плана гипотетически принимается нами за реальный факт, а представления об этой идее отбрасываются как необъективные. Или- в любой религии присутствует идея божества- то есть личностного сверхсущества, на порядок превосходящего человека. Однако при этом божество в представлении человека способно принимать самые различные формы. А потому мы признаём наличие божества как такового, но отбрасываем конкретные представления о нём. Проще говоря, не существует никаких Марсов, Уицилопочтли и Одинов. Но существует «нечто», вызвавшее к жизни представление об этих богах. Так, в древности бытовало множество самых разнообразных и порой диких представлений о далёких и пока не открытых землях. В этих представлениях истинное мешалось с ложным- но нельзя не признать, что сам факт существования этих земель в конечном итоге оказался истинным. Ни одно представление, даже самое ошибочное, не может быть сформировано ни на чём- для него всегда существует то или иное вполне реальное основание.

В дальнейшем, говоря о той или иной конкретной нашей идее, мы постараемся убедительно показать, откуда и почему та или иная идея, предлагаемая реальным фактом, послужившим основанием для религии, была нами взята и применена для вывода основных сатанинских принципов. Теперь, более или менее разобравшись с используемыми нами гипотезой и методом, перейдём собственно к традиционному сатанизму и к тому, что именно мы понимаем под этим словосочетанием. 

Говоря о традиционном сатанизме, мы ни в коем случае не утверждаем того, что ранее сатанизм существовал как отдельная, самостоятельная религия, наследниками которой мы якобы являемся. Конечно, это не так. Тем не менее нельзя отрицать того, что сатанизм отнюдь не возник «из ниоткуда», то есть на пустом месте. Под сатанизмом мы понимаем прежде всего совокупность идей и ценностей определённой направленности, носителем которых является то самое «нечто», несовершенные представления о котором были выражены в религиозной форме. Как правило, данные идеи и ценности выражались в различного рода «демонических культах», а частично- вообще в язычестве. 

В процессе борьбы с белосветными религиями язычество как таковое было демонизировано- хотя было бы и ошибкой считать, что все без исключения принципы язычества тождественны принципам сатанизма, многое в этих религиях является отражением идей, связанных с определённой гранью «нечто». Таким образом, говоря о традиционализме, мы говорим не столько о конкретно нашем движении, сколько о тех принципах, которые в той или иной форме присутствовали в мифологических идеях на протяжении тысяч лет. 

Сатанизма как такового не было- и в то же время он был. Под другим названием, в других формах- но он, несомненно, существовал. Без особого труда можно проследить, как древние демонические культы повлияли на становление идей современного сатанизма. Обычно я, в подтверждение своих слов, привожу в пример Анхро-Майнью, культ котрого существовал в древности наряду с культом Ахура-Мазды. Об этом свидетельствует Авеста. Цитирую: 

"О Создатель плотского мира, праведный! Где четвёртая из этой земли наибезрадостнейшая?" — И сказал Ахура-Мазда: "Та же, где больше всего Злого Духа логовищ".(Видевдад) 

Под «логовищами Злого Духа» подразумеваются места поклонения Ариману и дэвам. Или: 

«6. Между избирателями не избрали Правды сонмы дэвов и кто ими обманут. Лишь только Нечистый Дух решил свой выбор, он прибегнул к сомнению, и — к Айшме немедленно столпились все желавшие безобразия этому миру» (Ясна) 

«Обманутые дэвами»- никто иные, как последователи данного культа, да и вообще- «грешники». 

А вот ещё цитата: 

«К воинству лагеря Анхра-Майнью принадлежат дэвы — бывшие боги, персонифицированные отрицательные понятия, такие, как зависть, лень, друдж — ложь (противопоставление арте — “правде”), злые духи, колдуны и пэри, которые вредят огню, земле, воде, скоту, а также, отрицательные мифологические герои, “неверные” и злые властители и др. В ответ на создание благим началом мира, жизни, света, тепла Анхра-Майнью создал смерть, зиму, холод, зной, вредных животных и насекомых.» 

Персонификация негативных понятий, колдуны, вредящие скоту и посевам, демонизация древних богов язычества- всё это через много сотен лет повторилось в Европе. Мы видим таким образом, что религиозные идеи, являющиеся в нашей культуре общераспространёнными, свойственны отнюдь не только ей одной. 

Далее. Вот что пишет у нас современный последователь зороастризма: 

«Периоды Творения 

1. 6000 лет Bundehishn - "Творение". 
Существуют Совершенные Духовные Создания. Нападение Ахримана на Духовных Созданий окончилось его поражением и высылкой назад, в его место существования - Безрадостную Темноту. В конце этого периода Ахриман атаковал снова. Ахура Мазда спел Ахунавар и тот был скован в течение следующих 3000 лет. Ахура Мазда совещался с Фравашисами (Духовными Хранителями) и начал период 9000 лет, после которого зло будет полностью лишено сил. Последние 3000 лет периода Ахуро Мазда, создал Духовный прототип созданий, и затем материальные создания, которые были совершенны. 

2. 6000 лет Gumezishn – “Смешение». 
Первые 3000 лет - Ахриман нападает и захватывает 7 материальных созданий. Начинается хаос и беспорядок, после которого появляется пророка Заратуштры. Следующие 3000 лет находятся в противоречии между Добром и Злом, которое усиливается, Спаситель будет рожден, Последний Суд, Воскресение, Рождение нового бессмертного тела и обретение Бессмертия праведными. Зло будет уничтожено. 

3. Vizarishn "Разделение" Время прекратит существовать, и создания вернуться назад к их совершенному духовному состоянию.» Перед нами- уже знакомый нам набор мифологических образов: и «тьма кромешная», и поражение Аримана, и его война с богом света, и «сковывание» его на определённый период времени. Представления о борьбе тёмных богов со светлыми являются очень древними- эти представления отражены ещё в анимистической вере в «добрых и злых» духов. 

Со временем мифологические идеи зороастризма наследуются манихейством, которому свойственно дуалистическое понимание мира как арены борьбы между божествами Света и Тьмы. 

В свою очередь, богомилы- прямые наследники манихеев. Древний дуализм, хоть и окрашенный в тона христианства, тем не менее сохраняет основные свои идеи. Сатана выступает в качестве Демиурга, сотворца мира; в качестве личностного Тёмного божества: 

«И так сел Сатана на твердь и приказал ангелу, повелевавшему воздухом, и ангелу, повелевавшему водой, чтобы приподняли они землю, бывшую в воде, и стала она сушей. Потом взял он венец ангела, повелевавшего водами, и из одной его половины сделал лунный свет, а из другой- звёздный. А из камней венца создал все небесные воинства и звёзды… Приказал Сатана земле плодить пернатых и пресмыкающихся, деревья и травы, а морю- рыб и птиц небесных. Потом надумал он создать человека по подобию своему…» (Тайная книга богомилов) 

От ученья богомилов до современного сатанизма- один шаг, и весьма короткий. Но в любом случае, важно для нас не это, а наличие тех самых идей, которые были восприняты нами и благодаря наличию которых в нашем учении мы можем по праву называть себя традиционалистами. Например, на основании всего вышеизложенного мы можем сделать следующие выводы: 

1. «Нечто», интуитивно познаваемое человечеством и оражённое в религиозно-мифологических представлениях, всегда и во всех случаях воспринималось исключительно личностно. Поэтому, например, мы, воспринимая Сатану как сверхличность, следуем традиционной идее; в то время как все те, кто понимает под «Сатаной» нечто иное, следуют исключительно своему частному мнению. 

2. «Нечто» воспринималось в качестве полноправного Тёмного божества, а отнюдь не в качестве некоей подчинённой, сущностно-зависимой личности. 

3. Идея Сатаны, как Тёмного божества, противостоящего Светлому богу (богам) насчитывает по меньшей мере 2500 лет. 

4.Истоки сатанизма- в религиозно-мифологических представлениях. 

Традиционность, таким образом, состоит для нас не в преемственности собственно религиозных традиций, а прежде всего в преемственности идей. В отличие от причих сатанинских течений, мы не занимаемся новым догмотворчеством; это означает, что любой принцип, взятый нами на вооружение, мы можем обосновать чисто исторически. Можно, конечно, спорить о совершенстве и правомерности подобного подхода- однако любому разумному человеку ясно, что за исключением историко-идейно-мифологических, никаких других обоснований ни у одного принципа, провозглашённого сатанинским, нет и не может существовать. 

Таким образом, традиционный сатанизм можно назвать компиляцией некоторых религиозно-мифологических идей, существовавших ранее. Но не только. Для начала очистив факт, послуживший основанием для возникновения религиозных воззрений от различного рода антропоморфно-культурной шелухи, мы пошли дальше, дав новое толкование этому факту. «Новое», однако, в данном случае вовсе не означает того, что мы отказались от сути основных, выраженных в факте идей, произвольно заменив их своими. Это означает всего-навсего то, что мы развили эти идеи, представив их в новом свете. Поэтому можно утверждать, что нами создаётся религия нового типа- базирующаяся, тем не менее, на основных, фундаментальных религиозных воззрениях. 

Какая это религия? Попробую выделить несколько её характерных черт. 

1.Религия без поклонения. Мы убеждены, что поклонение никоим образом несовместимо со свободным познанием Нечеловеческого. Религия понимается нами прежде всего как внутренняя связь, единение, даже сторудничество с нечеловеческой Сверхличностью. 2. Религия вне морали. Нам представляется самоочевидным, что единственным носителем каких-либо моральных норм в мире является исключительно человек. Соответственно, «нечто» ни в коей мере не может быть основой и носителем такой сугубо человеческой вещи, как мораль. Как следствие, сатанизм не рассматривает «проблему добра и зла» вообще за отсутствием таковой. 

3.Религия, не противоречащая разумному. Мы полагаем, что коль скоро законы бытия во многом разумны и могут быть подвергнуты логическому анализу, «нечто» до некоторой степени доступно в том числе и разумному познанию. В то же время мы отдаём себе отчёт в том, что разум как таковой является исключительно человеческим качеством; что наше мышление несовершенно, не способно быть «мерой всех вещей» и потому не даёт полностью адекватного представления о действительности. 4.Религия, утверждающая объективные жизненные ценности. Это означает, что всё, являющееся реально-полезным, приносящим удовлетворение, способствующим выживанию и развитию, представляет собой наиболее значимое для человека; главную основу и цель. Сатанизм- религия без греха, признающая законность и необходимость всех человеческих желаний, а равно эмоций, без каких-либо исключений. 

5.Религия, утверждающая сверхцели; под ними прежде всего понимаются те из целей, которые лежан вне сферы непосредственно-жизненных интересов. Здесь прежде всего стоит упомянуть о традиционалистских идеях самообожествления, бесконечного пути развития личности и т.п. 

6.Религия без догматики. В сатанизме не существует догм- однако существуют некоторые общие принципы, без которых сатанизм перестаёт быть собственно сатанизмом, превращаясь по факту в совершенно иное мировоззрение. Вместе с тем сатанизм, помимо прочего представляя собой процесс свободного познания «нечто», не устанавливает каких-то рамок в этом познании. Мы не провозглашаем раз и навсегда чётко определённых «истин»- мы участвуем в процессе постижения истины. 

Учитывая всё вышесказанное, можно с уверенностью утверждать, что говоря о сатанизме как о религии, мы подразумеваем под этим словом не совсем то, что обычно под ним подразумевается. Религию мы определяем прежде всего как связь с нечеловеческим, эволюционный выход за рамки чистой рациональности, основанной на чувственно-познаваемом факте. В то же время сатанизм обладает некоторыми классическими признаками религии, к которым, в частности, относятся следующие: 

1.Внутренняя убеждённость в существовании сверхчувственного; существовании нечеловеческой личности, на порядок превосходящей личность человеческую. Речь здесь прежде всего, конечно, идёт о Сатане. Является самоочевидным, что «сатанизм без Сатаны» утрачивает какой-либо смысл и основание, превращаясь в произвольное философствование вне какого-либо разумно-исторического контекста. Не стои забывать и о том, что «сатанинские принципы», что бы ни подразумевалось под этим словосочетанием, в конечном счёте всегда основываются либо на всё тех же мифологических представлениях о Сатане (Тёмном божестве), как о личности; либо же, в противном случае, не основываются вообще ни на чём, а представляют собой произвольно созданную догму класса «это так, потому что это так». Стоит понять, что из отказа от личностного восприятия Сатаны чисто логически вытекает и отказ от каких-либо собственно сатанинских принципов, поскольку таковые были, пусть порою и опосредованно, порождены этим самым отвергнутым представлением. 

2.Ритуальная практика, служащая одним из путей достижения определённых целей. Подробнее об этом мы поговорим несколько позже- пока же достаточно будет вспомнить известное «Теория без практики мертва». Любая идея должна иметь своё практическое воплощение; в противном случае она просто-напросто бесполезна. 

Я уже упоминал о том, что далеко не все цели сатаниста являются непосредственно жизненными; существуют также и цели, лежащие вне чувственно-познаваемого бытия, для достижения которых необходимы соответствующие средства. 

3.Онтологическая модель, принятая нами на вооружение, ни в коей мере не противоречит современным научным взглядам, в то же время не являясь материалистической в строгом смысле этого слова. Основание данной модели взято нами из всё той же переосмысленной в новом ключе мифологии; в следующей главе я постараюсь подробнейшим образом изложить как наши взгляды по данному вопросу, так и те основания, на которых они базируются. 

4.Наконец, основной и, пожалуй, наиважнейший признак любой религии- наличие веры. Под верой мы понимаем не противоречащую известным фактам и логике убеждённость в существовании сверхчувственного, до некоторой степени доступного постижению как разумом, так и непосредственно личным религиозным опытом. Подобная вера ни в коем случае не может быть названа «слепой» и т.п.- именно в силу своей непротиворечивости чувственно-постижимым фактам. Более того- многое из составляющего предмет веры такого рода, выведено путём абстрагирования уже известных нам и в полной мере чувственно-постижимых фактов; а также, существующих отношений миропорядка. 

По сути, мы выдвигаем некую гипотезу, которая, хотя и не доказана, тем не менее полностью объясняет известные нам факты миропорядка, и к тому же подтверждена субъективным опытом. Коль скоро, несмотря на это, ложность данной гипотезы будет доказана со всей очевидностью, мы легко откажемся от неё. Но коль скоро субъективно данная гипотеза подтверждается, а объективно не только не противоречит фактам, но и с достаточной степенью надёжности объясняет их, мы не видим никаких причин для того, чтобы относиться к этой гипотезе с недоверием. Мы убеждены в её правильности- до тех пор, пока не будет доказано обратное.

Итак, подведём итог. Эта, первая глава книги изначально задумывалась мной как вводная- тем не менее сказанное в ней очень важно для понимания того, что и почему мы называем словосочетанием «традиционный сатанизм». Я ни в коей мере не собираюсь следовать практике различных лавеев и иже с ними, начиная любое рассуждение с принимаемых как как данность определений в стиле «Сатанизм- это...», Сатанист- тот, кто...» и т.п. Наоборот- любое выражаемое мной мнение я собираюсь обосновывать и доказывать, пусть и не слишком подробно. Современный традиционализм настолько богат идеями, что даже простое их изложение может послужить темой для нескольких значительных по своему объёму работ- а потому, сосредоточившись на подробнейших доказательствах, я рискую никогда не окончить эту книгу либо же окончить её через неопределённый промежуток времени. Впрочем, если приведённые мною обоснования покажутся кому-либо недостаточными, он без труда сможет самостоятельно подтвердить либо опровергнуть их, ознакомившись со специализированными работами по тому или иному затрагиваемому вопросу. Я же, стремясь прежде всего донести до читателя основной смысл идей современного традиционализма, сознательно отказался от введения в нкигу длиннейших цитат из различного рода авторитетов- мы будем говорить в первую очередь о сатанизме, лишь по мере крайней необходимости затрагивая как труды несатанинских авторов, так и отличные от сатанизма мировоззрения. В особенности же я не собираюсь уделать какое-либо внимание критике христианства ввиду полной бессмысленности подобной критики. 

Моя основная цель- изложить, хотя бы и кратко, сатанинскую религиозную философию «в чистом виде», без псевдонаучных и антихристианских наслоений. Однако, прежде чем вплотную приступить к решению этой задачи, мне показалось необходимым высказать всё то, что было высказано мной выше. Теперь, заканчивая эту главу, я вкратце повторю те идеи, которые будут важны для адекватного понимания дальнейшего: 

1. Появление различных религий было вызвано, с одной стороны, наличием реального факта существования «нечто»; а с другой- эволюционным процессом, на определённой ступени которого сделалось частично возможным познание этого факта существования. 2. «Нечто» является носителем определённых принципов, которые также до некоторой степени доступны познанию. 

3.Эти принципы выражены в религиозной мифологии; используя метод сравнительно-мифологического анализа, можно выделить и переосмыслить их. 

4.Традиционный сатанизм представляет собой систему вышеупомянутых принципов- но не всех без исключения, а только схожих и непротиворечивых по своей сути; принципов определённой направленности. 

Вот, пожалуй, и всё. Переходя к следующей главе, хочу сказать ещё вот о чём. Говоря о сатанизме, я периодически буду вводить новые теримны- а используемые мной общепринятые термины могут приобрести несколько иное звучание. Естественно, каждый раз я буду давать по возможности чёткое и краткое определение. Вызвано это тем, что, на мой взглад, сатанизм не нуждается так сильно ни в чём другом, как в самостоятельной, ясной, конкретной терминологии. 

В то же время мне хотелось бы предостеречь читателя от общепринятого, отличного от моего толкования данных терминов, поскольку это может привести к полному непониманию того, что я хотел сказать. Между тем, главное для меня- быть понятым; по каковой причине я и буду стараться писать максимально просто. В конце концов, мудрость- в простоте...
Глава 2

Наверх

Космогония и дуализм. 

Приступая к исследованию и сравнению различных мифологических систем, для начала отметим, что схожесть космогонических идей чётко прослеживается практически в каждой религии, за исключением религий определённой направленности, о которых мы поговорим особо. Практически в любой мифологической модели мира вселенная творится из хаоса- бесформенного, неупорядоченного состояния материи. Стоит подчеркнуть, что именно материи- существующей изначально, вечной, неуничтожимой, преобразовываемой сознательной волей божеств в упорядоченный космос. Несмотря на то, что Хаос представляли различно- в виде водной стихии, Бездны, предначальной Тьмы и т.п.,- общий смысл от этого не меняется. Для того, чтобы убедиться в этом, рассмотрим различные религиозные представления и сравним их между собой. 

«Все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании; все бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто. Это - первый рассказ, первое повествование. Не было ни человека, ни животного, ни птиц, рыб, крабов, деревьев, камней, пещер, ущелий, трав, не было лесов; существовало только небо. Поверхность земли тогда еще не появилась. Было только холодное море и великое пространство небес. Не было еще ничего соединенного, ничто не могло произвести шума, не было ничего, что могло бы двигаться или дрожать или шуметь в небе. Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего. В темноте, в ночи была только лишь неподвижность, только молчание.» (Пополь Вух) 

В данном случае хаотичную материю символизирует водная стихия со всеми свойственными таковой атрибутами- бесконечностью, необозримостью, изменчивостью, неупорядоченностью. Эту же стихию олицетворяет собой и египетская Нун, и аккадская Тиамат:

«А суша внизу была безымянна, 
Апсу первородный, всесотворитель, 
Праматерь Тиамат, что все породила. 
Воды свои воедино мешали…» (Энума Элиш) 

Здесь стоит отметить, что изначальный Хаос в представлении древних ассоциировался не только с водной стихией, но и одновременно с Тьмой, ночью и Бездной: 

«А место разрушения и тьмы — это то, что называют “бесконечная тьма”. Между ними была пустота, то есть то, что называют “воздух” в котором теперь смешались друг с другом два духовных начала, ограниченное и безграничное, то есть верхнее, то, что называют “бесконечный свет”, и бездна — “бесконечная тьма”. (Бундахишн) 

Заметим, что «безграничным духовным началом» в данном отрывке именуется именно «бесконечная тьма», в то время как «бесконечный свет» представляется ограниченным. Принимая во внимание то, что «свет» в данном случае выступает в качестве организующего начала, порядка, можно сделать вывод об ограниченности упорядоченного; а равно- о бесконечности, абсолютности Тьмы. 

Безграничная, предвечная бездна Тьмы, существовавшая до появления упорядоченного космоса- идея, свойственная большинству мифологических систем. Различные, никак не связанные друг с другом народы имели аналогичные представления об этой бездне: 

«В начале времен, 
когда жил Имир, 
не было в мире 
ни песка, ни моря, 
земли ещё не было 
и небосвода, 
бездна зияла…»(Старшая Эдда) 

В скандинавской мифологии мировая Бездна, Гинунгагап, выражает ту же идею, что и Тиамат, воплощение Хаоса, изначальной Тьмы. Эта идея наличествует даже в славянско-христианской мифологии- в той её части, которая не утратила внутренней связи с древним язычеством: 

«Не бысть тогда неба, ни земли, ни моря, ни ангел, ни архангел, ни херувим, ни серафим, ни рек, ни езер, ни кладезеи, не источник, ни человек, ни гор, ни облак, ни звезд, ни свету, ни звереи, ни птиц, ни вертеп, ни зареи. Тогда была тма, и бездны, и темнота.» (Апокриф «О Тивериадском море») 

Понятно, что наименование моря «Тивериадским» вызвано влиянием христианства- первоначально же в легенде, послужившей основой апокрифа, давался всё тот же всеобщий образ безграничной водной стихии, Хаоса, Тьмы. 

Или же, в болгарской рукописи "Слово сказаніе от Битиа", читаем следующее: 

"В неделю повеле Господь и сотвори небо и земля от пеня морска. В понеделник сотвори сльньце и месець. Сльнце есть лопата Божия. И вь [в]торникь насади раи. Вь среде настави вода вь мори. Вь четьвертокь повеле и создаша се вси скоти, и гади, и птици. И вь петакь сазьдаде Адама. И вь суботу даде му душа.» Мы видим, что стандартная на первый взгляд христианская легенда о сотворении мира содержит всё ту же языческую идею и образ- творенье упорядоченного не «из ничего», а из морской пены. Образ бесконечной водной стихии, Хаоса, Бездны, Тьмы находит здесь своё отражение; как и во многих иных мифологических представлениях. 

То же видим и в Греции: 

«Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом 
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный, 
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких, 
И, между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос. 
Сладкоистомный — у всех он богов и людей земнородных 
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает. 
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.» (Теогония) 

Впрочем, и в библии данные взгляды нашли своё отражение- стоит вспомнить хотя бы известное место, где говорится "Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою"(Быт.1.2). "Бездна" на иврите звучит как "Теом"- слово, родственное аккадскому "Тиамат". Однако же в белосветных религиях мир сотворяется волей творца; в то время как в языческих космогониях мир спонтанно самозарождается из первичной бездны, или же Хаоса. Иными словами, Тьма существовала как до появления божества, так и до начала собственно бытия. 

Не следует думать, что подобные воззрения свойственны исключительно высокоразвитому язычеству. Они встречаются и у некоторых примитивных племён- типичным примером являются племена маори, мифология которых созвучна аккадской. Наличие докосмического периода тьмы По, борьба Тане против чудовищного осьминога Атеа перекликаются как с аккадскими представлениями о борьбе Мардука против Тиамат, так и с греческими мифами о борьбе божественных поколений. 

Теперь, когда, как мне кажется, я в достаточной мере показал как само наличие, так и всеобщность подобных воззрений, перейдём к выводам, следующим из таковых: 

1.Упорядоченная вселенная возникает из особой формы материи; бесконечной, хаотичной и вечной. 

Применительно к традиционному сатанизму сказанное означает следующее. Мы принимаем традиционную, общераспространённую, отражённую в мифологических представлениях самых различных народов, интуитивно понятую идею, согласно которой бытие основывается на Предвечной Тьме- бесконечной, неуничтожимой, хаотичной форме материи; или, вернее будет сказать, сверхматерии, то есть материи особого состояния. Иными словами, Тьма в нашем понимании- это некая первичная сверхсубстанция, на определённом этапе выразившая себя в видимо-существующем. 

2.Следующий сделанный нам вывод основан на представлении о Тьме, бесконечной материи Хаоса, как о «божественной плоти». Так, олицетворяющая хаос Тиамат служит «материалом творения»: 

«К Тиамат, что он одолел, он снова вернулся. 
На ноги Тиамат наступил Владыка. 
Булавой беспощадной рассек ей череп. 
Он разрезал ей вены, и поток ее крови 
Северный ветер погнал по местам потаенным, 
Смотрели отцы, ликовали в веселье. 
Дары заздравные ему послали. 
Усмирился Владыка, оглядел ее тело. 
Рассек ее тушу, хитроумное создал.» (Энума Элиш) 

Сходный мотив присутствует и в скандинавской мифологии: 

"Дай первый ответ, 
если светел твой ум 
и все знаешь, Вафтруднир: 
как создали землю, 
как небо возникло, 
стун, открой мне?" 
"Имира плоть 
стала землей, 
стали кости горами, 
небом стал череп 
холодного турса, 
а кровь его морем".(Старшая Эдда) 

Упорядочивание Хаоса, выраженного образом мифологического чудовища, победа над ним является типичным представлением древних: 

«Индры героические деяния сейчас я хочу провозгласить: 
Те первые, что совершил громовержец, 
Он убил змея, он просверлил (русла) вод, 
Он рассек недра гор. 
Он убил, змея, покоившегося на горе. 
Тваштар ему выточил шумную дубину. 
Как мычащие коровы, устремившись (к телятам), 
Прямо к морю сбегают воды. 
Разъяренный, как бык, он выбрал себе сому, 
Он напился (сомы), выжатого в трех сосудах. 
Щедрый схватил метательный снаряд - ваджру. 
Он убил его, перворожденного из змеев. 
Когда ты, Индра, убил перворожденного из змеев 
И перехитрил хитрости хитрецов, 
И породил солнце, небо, утреннюю зарю, 
С тех пор ты уже в самом деле не находил противника… 
…он не выдержал натиска его оружия: 
Безликий от пролома, он раздавлен - тот, кому Индра враг. 
Безногий, безрукий боролся он против Индры. 
Тот ударил его дубиной по спине. 
Вол, хотевший стать противником быка, 
Вритра лежал, разбросанный по разным местам. 
Через (него), безжизненно лежащего, как раскрошенный тростник, 
Текут вздымаясь воды Ману. 
(Те,) кого Вритра (некогда) с силой сковывал, 
У их ног лежал теперь змей.» (Ригведа) 

Каковы идеи, выраженные в этих мифах? Прежде всего, это идея происхождения порядка из Хаоса. Естественные процессы, происходящие в развивающейся вселенной, были соответствующим образом отражены в древней мифологии. В результате мы приходим к парадоксальной, на первый взгляд, мысли- Хаос является не противоположностью, а основой порядка, поскольку без первого невозможен и второй. 

Другая, имеющая наиважнейшее для нас значение идея заключается в утверждении тождественности мира и божества; а как следствие, человека и божества. Далеко не случайно всё материальное считалось созданным из божественной плоти. Признание этого означает, по сути, признание божественности материального мира; то есть отсутствия сущностного различия, принципиального разрыва между человеческим и божественным. Сущность бога- это сущность материи; а значит, человеческая сущность в основе своей также божественна. Именно отсутствие этого принципиального отличия между человеком и высшим существом, а равно, и всего мира, делает обоснованными некоторые другие наши идеи; в частности, идею самообожествления. Но об этом- несколько позже. 

Теперь стоит поговорить о дуализме, идея которого также свойственна самым различным мифологическим системам. Стоит отметить, что идея эта выражена двояко. С одной стороны, в мифологии наличествует «сексуальный дуализм», то есть разделение мужского и женского начал. Эти начала, собственно, и составляют Хаотичность, Тьму, пребывая в «священном браке» и будучи в конце концов разделены божеством-демиургом. 

Второй вид дуализма- это «дуализм противостояния». В тех же маорийских легендах, например, борьба божественных братьев против своих родителей (аналог борьбы поколений греческих богов), оканчивается ссорой между братьями. В мифологии эвенков рассказывается, что вначале существовала только вода (что типично), и двое братьев. После того, как один из братьев достал со дна моря немного земли, а второй- создал из неё мир, они начали акт творения, причём младший брат создавал полезные вещи и полезных животных, а старший брат- вредных. 

Однако наиболее полно подобный взгляд выражен в зороастризме: 

«Итак, внимай, о человек, с напряжением слуха превосходному смыслу моего слова: оно укажет тебе, что избрать лучше — каждому укажет оно; выбор касается твоей плоти и тебя. Пока не настало великое время, нас учат те, которые обладают премудростью. 

Два Духа, два близнеца в начале провозгласили от себя чистое и нечистое мыслей, речей и поступков. Благомудрые знают разницу между провозгласителями, не знают её зломудрые: суд благомыслящих безошибочен и верен как о том, так и о другом Духе. 

В первый раз когда они пошли создавать и жизнь, и отсутствие жизни, и всё, чем стоит наконец мир — где дурное, там виден был и Нечистый, Дух же Благой всегда пребывал неразлучен со святостью. 

Из этих Духов Злой избрал для себя нечистое дело, чистоту же избрал Дух Непорочный обитающий в непоколебимом небе: последовали чистоте чтущие Ахуру делами Правды, веруя Мазде.» 

В апокрифе «О Тивериадском море», который я уже упоминал, содержится та же дуалистическая идея: 

«И ста над ним Господь, и рече ему: 

- Гоголе, ты кто еси? 
И рече ему Сатана: 
- Аз есмь Бог. 
И рече Господь Сатане: 
- Понырився в море и вынеси земли и камень. 
И преломи надвое. Из левыя руки даде Сатане половину камени. 
И удари Господь жезлом по каменю. 
И рече Господь: "Будите ангели по образу моему сильни, безсплотнии и безсмертныи, совершаите хотение мое в вышних". 
И сотвори Бог от криле огненных Михаила архангела и Гаврила, Иеурия и Михаила Парафлама, помогая херувимы, серафимы, ангели, архангели. А жезл был стальнои укладнои, чем удари Господь наш Иисус Христос, и съ камени вылетели ангели словом повеления Господня - Михаил архангел и Гаврил - небеснаго царя воеводы. Сатана же набил из камени бесовную безчисленную силу богов плотных.» 

В первой главе я привожу цитату из «Тайной книги богомилов», глее Сатана также выступает в качестве сотворца мира. 

Творение, таким образом, завершается разделением Хаоса и Космоса; причём Космос, упорядоченное бытие, создаётся из Хаоса. Однако за пределами упорядоченного не скованный волей демиургов Хаос продолжает существовать в своей первозданной безличности. В эсхатологических мифах этот образ послужил основой для представлений о силах Тьмы, противостоящих миропорядку. 

Таким образом, перед нами возникает вселенная, возникшая из тьмы Хаоса, в которой творчески противодействуют два равноправных и равнозначных высших «нечто». Одно из этих «нечто» сохраняет первоначальную природу Тьмы- с Её неорганизованностью, следствием которой является «абсолютная свобода», творческим потенциалом, безграничностью, принципом развития, неодолимым могуществом- неодолимым потому, что упорядоченное, возникшее из Тьмы хаоса, смогло оформить Её, но не уничтожить. Более того- существование упорядоченного возможно только при условии существования Тьмы; божественная плоть Тиамат представляет собой материю, из которой и создаётся космос. 

Другое «нечто», напротив, противостоит природе Тьмы, а потому условно обозначается в мифологических системах, а равно, современными традиционалистами как «свет». Это- организующее начало, принцип всесовершенного порядка, законченности и неподвижности. 

Теперь, более-менее разобравшись с мифологией, перейдём непосредственно к нашим представлениям о природе Тьмы, или Хаоса. В своей модели мы использовали все вышеописанные общечеловеческие мифологические представления, освободим их от какой-либо образности и оставляя лишь суть. 

Отрицая абсолютную личность ввиду очевидной абсурдности самой идеи таковой, традиционализм тем не менее признаёт существование безличностного абсолюта- той самой особой формы сверхматерии, служащей основой бытия как такового. Именно этот абсолют мы и называем Тьмой. 

Строго говоря, дать совершенно точное, всеобъемлющее определение Тьмы не представляется мне возможным в силу того, что человеческое сознание принципиально не способно охватить и чётко выразить что-то подобное. Поэтому я даю приблизительное определение. Тьма- это некая абсолютная, безличностная сверхсущность, или же сверхматерия, обладающая энергией, творческим потенциалом, пребывающая единовременно в двух состояниях- оформленности и хаотичности. 

Тьма не является, собственно, известной нам материей- а скорее, основой этой материи. Подвергаясь оформленности, Тьма порождает те или иные проявления- то есть, по большому счёту, чувственно воспринимаемый нами миропорядок. 

Поскольку Тьма абсолютна, она полностью тождественна миру. Таким образом, всё сущее является той или же иной частью Тьмы. Понятно, что Тьма в целом, взятая как таковая, непознаваема; однако Её проявленные части, каковыми можно считать любые формы существования, доступны познанию. 

Абсолютная Тьма обладает некими первичными и неделимыми качествами, «состоит» из них. Поскольку абсолют по определению бесконечен, бесконечным будет и число его качеств, каждое из которых в большей или же меньшей степени отличается ото всех других, без какового отличия стало бы невозможным многообразие форм проявлений Тьмы. Такие качества я в дальнейшем буду именовать «исходной единицей Тьмы» (ИЕТ). 

Теперь введём такое понятие, как «личностная граница». Личностная граница- это то, что объединяет некую группу ИЕТ и в одностороннем порядке отделяет её от абсолютности Тьмы как таковой. 

Что означает- «в одностороннем порядке»? Естественно, абсолютная Тьма включает в себя любую группу ИЕТ; однако понятно, что данная группа отнюдь не включает в себя всю абсолютность Тьмы. Таким образом, личность- это часть абсолюта, обладающая некоторыми из его качеств; причём количество ИЕТ, составляющих личность, является ограниченным. 

Чтобы прояснить всё это для себя на простейшем примере, представим некую бесконечную плоскость- абсолютную Тьму,- состоящую из бесконечного числа точек- исходных единиц Тьмы. Если на этой плоскости начертить окружность, плоскость окажется разделённой на две неравные части. Сама окружность- личностная граница; группа ИЕТ внутри неё- «внутренняя Тьма», или, в дальнейшем, сущность; ИЕТ вне окружности- «внешняя Тьма». 

Все ИЕТ вступают во взаимодействия той или иной степени, каковые взаимодействия являются энергетической основой и определяются нами как «сила Тьмы», то есть внутренняя энергия хаотичной сверхматерии. Такое взаимодействие внутри личностной границы мы будем именовать «личностной силой». Понятно, что чем значительнее число ИЕТ, тем выше уровень их взаимодействия; а следовательно, и сила, доступная в пределах личностной границы. Таким образом, сила абсолютной Тьмы безгранична; сила сущности всегда ограниченна. 

Говоря о «личности», мы ни в коей мере не подразумеваем под этим исключительно человека. По сути, личность- ничто иное, как оформленность Хаоса, любая организованная структура- от Василия Иванова до элементарной частицы. Для того, чтобы в полной мере понимать наши идеи, это необходимо всегда учитывать. 

Проявления Тьмы, то есть фактически выраженные производные групп ИЕТ, несут в себе как материальную, так и духовную составляющие. В свою очередь, «дух» мы определяем в широком смысле как естественный и необъемлемый атрибут живой материи; то есть то, что отличает живую материю от неживой. В узком смысле, применительно к человеку, мы определяем «дух» как совокупность жизненности, эмоций, желаний и собственно сознания. 

Проявляя себя в материально-духовном плане, группа ИЕТ сама по себе остаётся скрытой. Иными словами, познаваемое нами бытие является в некотором смысле «оболочкой», под которой скрыта суть той или иной вещи- группа ИЕТ. 

Таковы, в общих чертах, представления традиционалистов о Тьме, первичном Хаосе, идея которого содержится в упомянутых мной мифологических системах. 

Теперь перейдём непосредственно к выводам, которые следуют из всего вышесказанного: 

1.Всё бытие является сущностно тождественным. Люди, животные, растения, камни, звёзды, химические вещества, даже то «нечто», о котором мы уже говорили- части абсолютной Тьмы, материально-духовные проявления оформляемых личностью групп ИЕТ. Таким образом, высшее отличается от низшего не принципиально, а только тем, что охватывает своей личностной границей, оформляет, организует и проявляет более значительную группу исходных единиц Тьмы. Отсюда следует второй вывод: 

2.Совершенствование заключается в охвате своей личностной границей возможно большей доли абсолютной доли Тьмы, или Хаоса. Живая организованная структура, взаимодействуя с другими структурами, приобретает либо теряет ИЕТ; причём в первом случае она развивается, а во втором- деградирует. Развитие, таким образом, является ничем иным, как охватом собою Хаоса, становление всё более значительной организованной частью Тьмы. 

3.Именно Тьма представляет собой внутреннюю основу вселенского бытия; а следовательно существующие законы, то есть естественные законы природы, являют собой ничто иное, как творчески реализованные внутренние законы абсолютности, или законы Тьмы. Несмотря на то, что Тьма сама по себе хаотична, я отнюдь не ошибся, говоря о Её законах. Понятно, что Хаос сам по себе не обусловлен какими-либо законами; однако сама возможность подчинённого закону оформленного бытия, порождённого Хаосом, означает, что именно Тьма, несмотря на свою хаотичность, несёт в себе одновременно и потенциал самого закона. Закон, таким образом, можно назвать частным случаем Хаоса; бесконечность хаотичных взаимодействий Тьмы неизбежно приводит к оформленности, в качестве отдельно взятой случайности. Именно поэтому в мифологических системах первичные божества как правило самозарождаются из Тьмы в результате случайности, вызванной хаотичным взаимодействием- и только затем организованная уже божественная сущность своей волей начинает оформлять Хаос. 

Наконец, ещё одна важнейшая мифологическая идея, которая будет рассмотрена нами в этой главе- идея «многослойного бытия», чётко выраженная в большинстве религий и обычно обозначаемая символом Мирового Древа. 

«В бездонном пространстве царь Варуна с чистой силой действия 
Держит прямо вершину дерева. 
Ветви направлены вниз. Их основание - наверху. 
Да укоренятся в нас лучи!» (Ригведа) 

Или: 

«Ясень я знаю 
по имени Иггдрасиль, 
древо, омытое 
влагою мутной; 
росы с него 
на долы нисходят; 
над источником Урд 
зеленеет он вечно. 
Мудрые девы 
оттуда возникли, 
три из ключа 
под древом высоким; 
Урд имя первой, 
вторая Верданди,- 
резали руны,- 
Скульд имя третьей; 
судьбы судили, 
жизнь выбирали 
детям людей, 
жребий готовят.» (Прорицание вёльвы) 

Концепция мирового древа очень широко распространена в мифологии самых различных народов. По сути, она сводится к идее «трёх миров», трёх уровней бытия; нижнего, среднего и верхнего. Данное представление имеет место быть в шаманизме, у народов Вьетнама, Новой Зеландии и у многих других, никак по видимости не связанных между собою культур. Данное воззрение нашло своё отражение даже в христианстве- я говорю о всем известной идее ада-мира-небесного царствия, являющейся, по существу, отражением гораздо более древней идеи мирового древа. Так, упомянутый мною ясень Иггдрасиль соединяет небо, землю и подземный мир. 

Каким же образом данная общераспространённая мифологическая идея соотносится с воззрениями традиционалистов? Мы уже выяснили, что подземный мир является отображением представлений о первичном Хаосе, Тьме, пребывающей вне границ оформленного мира. «Подземный мир»- ничто иное, как первичное, неоформленное состояние сверхматерии. В процессе реализации своего творческого потенциала, то есть в процессе изменения и развития, Тьма принимает оформленность и проявляет себя в качестве видимого нам мира. 

Однако наличие идеи «высшего мира» говорит по сути о том, что развитие продолжалось. В самом деле- нет никаких объективных причин для мнения, согласно которому наблюдаемая нами материя представляет собой высшую форму развития материи как таковой. Идея «высшего мира», таким образом, вовсе не так абсурдна, как это может показаться на первый взгляд, а скорее даже наоборот. 

Мы видим, что существуют различные степени развития вещества. Например, неживая материя и материя живая. Продолжая эту цепь развития, можно предроложить и наличие некоей «сверхжизни», то есть иной, высшей формы развития материи, недоступной нашему восприятию в силу нашей неразвитости. 

Здесь нам стоит задуматься вот о чём. Воспринимает ли растение окружающую среду? Бесспорно. Воспринимает ли оно человека, одну из высших форм развития живого? Конечно, нет- а если и воспринимает, то разве что в качестве внешней стихийной силы. Поэтому вполне возможно, что и человек, находясь по отношению к явлениям «сверхжизни» в том же положении, в котором растение находится по отношению к нему самому, не способен к адекватному восприятию явлений такого рода. Либо же способен, но опять-таки лишь частично- именно поэтому, повторяю, реальный факт проявления «нечто» принимает антропоморфные формы. А вообще, давно следовало бы отказаться от узких, продиктованных исключительно человеческим самомнением мнений, согласно которым наличествует исключительно то, что доступно нашему восприятию. В конечном счёте это чисто субъективный взгляд, и строить картину мира на человеческом чувственном восприятии не менее несерьёзно, чем на чувственном восприятии гусеницы. Да, действительно для гусеницы вселенная- это яблоко, и действительно данное яблоко объективно существует. Но увы- хотя для гусеницы это и справедливо, на самом деле вселенная гораздо шире и многогранней яблока. И это важно понять. 

Итак, «высший мир»- это иная, превосходящая нашу организация первичной материи; естественное следствие эволюции Хаоса. Идея этой эволюции также заключена во всех мифологических системах без исключения. 

Хаос, проявивший свой творческий потенциал в бытийности, неизбежно начинает эволюционировать. Трудно сказать, почему наличествует это явление; возможно, стремление к развитию является неотъемлемым свойством изначальной природы Тьмы. Несмотря на то, что упорядоченность как таковая стремится ограничить развитие, само её существование возможно только при условии этого самого развития, то есть только в движении ко всё более совершенной оформленности. Показательно, что в мифологических системах становление мира не происходит единовременно, а разделено на этапы- вода отделяется от неба, появляется суша, растения, животные и наконец человек. Конкретные формы, которые принимает тот или иной миф, не имеют никакого значения- важно лишь признание наличия поэтапности, то есть, в сущности, наличие эволюционного развития бытия. 

Традиционализм признаёт факт наличия «точки отсчёта бытия», то есть момента начала оформленности Хаоса; вместе с тем считая бытие бесконечным. Не стоит думать, что имеющее начало обязательно должно иметь и конец; примером обратного служит числовой ряд, начинающийся с нуля и продолжающийся до бесконечности. Этот пример очень хорошо иллюстрирует сущность нашего мировоззрения- возникшая из Хаоса, Тьмы оформленность бесконечно развивается в абсолютный, но не до конца оформленный Хаос же, поглощая его и создавая при этом новые, всё более совершенные формы существования. Вечное развитие вечной вселенной- вот что мы утверждаем. 

По сути, наше мировоззрение является глубоко материалистическим. Однако, это не примитивный материализм, являющийся атрибутом недоразвитого сознания. Это- материализм в гораздо более широком смысле данного слова; когда признаётся возможность существования самых различных форм Хаоса, взаимодействие которых далеко не всегда доступно нашему осознанию. 

Вместе с тем я, как мне кажется, в достаточной степени показал традиционность наших воззрений; их всеобщность, древность и обоснованность. Переосмысление взглядов, содержащихся в мифологических системах различных народов, выделение общих черт и построение на их основе самодостаточной, подлинно-сатанинской системы мировоззрения- это тот путь и метод, которого мы придерживаемся. И будем придерживаться в дальнейшем, переходя к следующей главе, рассказывающей непосредственно о Сатане. К главе, пожалуй, ещё более для нас важной, поскольку именно правильно понятый и воспринятый образ Тёмного божества является той основой, на которой построены помимо прочего и чисто практические принципы традиционализма. К образу Сатаны мы и переходим. 
Глава 3

Наверх

Образ Сатаны. 


Говоря об образе Сатаны, то есть о совокупности человеческих представлений по факту «нечто», обладающем характеристиками определённого рода, следует учитывать, что тема эта сложная и неоднозначная. Дело в том, что в данной работе я решил принципиально не учитывать представления о Сатане так называемых «религий откровения», и вот почему. Во-первых, мне кажется необходимым и важным раз и навсегда отделить сатанизм от христианской традиции- во всяком случае, непосредственно в религиозно-философской сфере. Во-вторых, существующий в такого рода религиях образ Сатаны непоправимо, на мой взгляд, искажён теми представлениями, которые, в отличие от языческих, складывались «противоестественным путём», то есть путём провозглашения никак не зависящей от действительности догмы, а не постепенного, разумного, общечеловеческого осмысления факта «нечто». Именно поэтому я буду выводить характерные черты образа Сатаны, основываясь исключительно на языческих религиях. 

Вот здесь-то и возникает сложность. Проблема состоит в том, что в язычестве дуалистическое противостояние хотя и отражено, но недостаточно чётко. И уж тем более отсутствует в нём какой-либо «моральный дуализм» или нечто подобное. Иными словами, мы не можем с достаточной степенью вероятности полностью отождествить с Сатаной кого-либо из языческих божеств- это было бы в корне неверно. 

Сказанное, однако, не означает, что в языческих религиях полностью отсутствовало какое-либо представление о подобном. Это не так- просто образ Сатаны был как бы распылён, рассредоточен и являлся частью образа самых различных божеств. В этой главе я попытаюсь свести его воедино. 

Для начала стоит сказать о том, что вообще понимается нами под словом «Сатана»; дать достаточно чёткое определение. Ранее я упоминал о том, что в процессе интуитивного познания «нечто» выявилась дуалистичность его начал, которые мы обозначим как «принцип Хаоса» и «принцип Порядка». В мифологии принцип порядка осознаётся как Демиург, божество, разумной волей упорядочивающее Хаос и таким образом побеждающее его. Соответственно, Сатана, «противник», олицетворяет собой принцип Хаоса- того Хаоса, который существовал изначально, ещё не будучи упорядоченным. Иными словами, Сатана- это «нечто», выражающее суть изначальной Тьмы, но являющееся тем не менее организованным началом, могущественной группой ИЕТ, проявляющей себя на самом высоком сверхматериальном уровне. 

На первый взгляд, в этом заключено некоторое противоречие. Дело в том, что Хаос как таковой, сам по себе, не может, конечно же, обладать какой-то организованностью; иными словами, личность не может существовать на принципах Хаоса «в чистом виде», поскольку является структурой организованной. Вместе с тем воплощение принципа Хаоса, как бы его ни именовали, во всех мифологических системах воспринимается личностно. Почему? 

Дело тут, конечно, не только в стремлении древних к олицетворению всего и вся- заключённая в этом идея гораздо глубже. Не стоит забывать о том, что упорядоченное- «плоть от плоти» изначальной Тьмы; и Тёмное божество в мифологических системах также выступает в качестве сотворца мира. Соответственно, это божество является ничем иным, как организованным носителем некоторых принципов Хаоса. Что, в конечном счёте, выводит Тьму на совершенно иную ступень, создавая некий «хаотичный миропорядок». 

Дело в том, что абсолютная упорядоченность всегда закончена- а следовательно, не способна к какому-либо развитию. Это- «мёртвое совершенство»; неизменяемая бесконечность- между тем как принцип Хаоса, реализованный в организованной личности, призван оживить эту бесконечность, превратить её в бесконечность нескончаемого развития через перманентный охват Тёмного абсолюта реализованным бытием. 

Именно поэтому Сатана в мифологических системах предстаёт перед нами двуликим. С одной стороны, это собирательный образ чисто хтонических божеств- древнейших порождений изначального Хаоса, воплощённых в многочисленных образах:

«...Стоглавое чудовище - Тифона, 
Рожденного землей. На всех богов 
Восстал он: шип и свист из челюстей 
Грозил престолу Зевса, а из глаз 
Сверкал огонь неистовой Горгоны, 
Но Зевса неусыпная стрела - 
Пылающая молния сразила 
Его за эту похвальбу. До сердца 
Он был испепелен, и гром убил 
Всю силу в нем. Теперь бессильным телом 
Он под корнями Этны распростерт, 
Недалеко от синего пролива, 
И давят горы грудь ему; на них 
Сидит Гефест, куя свое железо, 
Но вырвется из черной глубины 
Потоком пожирающее пламя 
И истребит широкие поля 
Сицилии прекрасноплодной...» (Эсхил) 

С другой- это божество-учитель, несущее людям знание. Наиболее известный, пожалуй, пример- образ Прометея. Являясь титаном, то есть чисто хтоническим богом, одноприродным Тифону, Прометей одновременно- родоначальник человеческого прогресса, ради блага людей готовый к страданию и выступающий против воли верховного божества: 

«Но ни молчать, ни говорить об участи 
Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь 
Из-за того, что людям оказал почет. 
В стволе нартека искру огнеродную 
Тайком унес я: всех искусств учителем 
Она для смертных стала и началом благ. 
И вот в цепях, без крова, опозоренный 
За это преступленье отбываю казнь». (Эсхил) 

Вообще, для того, чтобы определить, является ли образ того или иного божества носителем черт единого образа Сатаны, я использовал следующую цепочку признаков: 

1.Наличие связи того или иного божества с Хаосом, или Тьмой. 
2.Наличие элемента борьбы с тем или иным верховным божеством. 
3.Поражение связанного с Хаосом божества и его падение. 
4.Эсхатологические мотивы, выразившиеся в ожидании возвращения падшего божества и его неизбежной мести победителю.

Перечисленные мною признаки наличествуют в большинстве мифологических систем, что я и постараюсь здесь показать, начиная со связки Тифон-Прометей, коль скоро речь зашла прежде всего о них. 

Перед тем, однако, как перейти к описанию мифологических представлений, хотелось бы сразу упомянуть, что образ Змея, Дракона вообще очень важен и является общечеловеческим олицетворением Хаоса, или Тьмы: 

«Нисходит тогда 
мира владыка, 
правящий всем 
властелин могучий. 
Вот прилетает 
черный дракон, 
сверкающий змей 
с Темных Вершин; 
Нидхёгг несет, 
над полем летя, 
под крыльями трупы». (Прорицание вёльвы) 

Образ Змея-Дракона встречается в самых различных культурах и, олицетворяя Хаос, с полным основанием может быть соотнесён с Сатаной. В то же время нельзя однозначно сказать, почему именно образ Змея ассоциировался с божеством Хаоса. Возможно, для того, чтобы отразить нечеловеческую сущность этого божества, древние избрали его символом существо, хорошо знакомое им, но как бы имеющее иную природу, далёкое от во многом похожих на человека животных; существо, относящееся к иной эволюционной ветви. 

Тифон, порождение земли, чисто хтоническое божество, также представлялся чудовищем с драконьими головами; вместо ног же у него были змеиные хвосты, а тело покрыто перьями. Тифон боролся с Зевсом- существуют различные описания этой борьбы, однако все они оканчиваются поражением Тифона. Однако существует и предсказание о мести поверженного:

«Злосчастный великан, Тифон неистовый, 
Побит и сломлен. Челюстями страшными 
Он скрежетал, бунтуя против всех богов. 
Глаза его сверкали диким пламенем… 
Хлынет некогда 
Поток огня отсюда, и в зубах огня 
Исчезнут нивы тучные Сицилии. 
Так гнев Тифона шквалом огнедышащим 
Вскипит и страшной изольется бурею…» (Эсхил) 

Но Тифон- это не только воплощение силы Тьмы, Хаоса, временно побеждённой началом Порядка. Действия хтонических божеств способствуют изменению мира и человеческому развитию. Так, Прометей сочувствует Тифону, выступая против Зевса и обвиняя его: 

«А человечьим племенем 
Несчастным пренебрег он. Истребить людей 
Хотел он даже, чтобы новый род растить. 
Никто, кроме меня, тому противиться 
Не стал. А я посмел. Я племя смертное 
От гибели в Аиде самовольно спас. 
За это и плачусь такими муками.» 

Иными словами, божества Хаоса выступают в качестве защитников людей от божественного произвола; передают им дары, которыми изначально владели лишь боги, поднимают смертных на высоту из ничтожества. Стоит также упомянуть, что Тифон отождествлялся с Сетом, египетским божеством, образ которого также выражает всё Хаотичное, Тёмное. Сет- сын земли и неба, олицетворение враждебных стихийных сил пустыни. В то же время Сет не считался каким-то «злым» божеством- он воспринимался прежде всего как божество силы. В свою очередь, он отождествлялся с Ваалом- божеством горных вершин, грозы, бури, также олицетворявшим силу и могущество. 

Сходные мотивы борьбы богов присутствуют и в скандинавской мифологии. Хтонический великан Сурт, Чёрный, выступает на битву: 

«Сурт едет с юга 
с губящим ветви, 
солнце блестит 
на мечах богов; 
рушатся горы, 
мрут великанши; 
в Хель идут люди, 
расколото небо. 
Солнце померкло, 
земля тонет в море, 
срываются с неба 
светлые звезды, 
пламя бушует 
питателя жизни, 
жар нестерпимый 
до неба доходит.» (Прорицание вёльвы) 

Здесь стоит отметить, что в языческих космогониях борьба богов и последующее разрушение мира рассматривались не как конец всего, а как новое начало, перерождение бытия. Таким образом, божества Хаоса выражают стремление мира к изменению и развитию. Естественный цикл "рождение - развитие - смерть" переносится язычниками на всю вселенную. Потому бытие как таковое является бесконечным - обновляясь уничтожением, оно выходит на новый уровень, рождается вновь, после чего весь цикл повторяется. Таким образом, развитие рассматривается в языческих космогониях как производная борьбы между силами Порядка и Хаоса. 

Ещё одно божество, о котором мне хотелось бы упомянуть- это Кетцаткоатль. Представления об этом божестве важны для нас помимо прочего ещё и потому, что мифологические представления индейцев Центральной Америки по всей видимости никак не связаны с представлениями других народов в силу вполне понятных причин; а между тем и мифологические идеи, и даже мифологические образы схожи с теми, которые уже были мной упомянуты. Интересно, к примеру, что Кетцаткоатль часто ассоциировался с планетой Венера, утренней звездой, как и известный, впоследствии демонизированный христианством римский бог Люцифер. Одно из его имён- Оцелокоатль, Воплощение Тьмы; наличествует и связь с хтоническими божествами- так, этот бог считается сыном повелителя мира умерших. Даже образное представление о Кетцаткоатле, Змее, покрытом перьями, совпадает с образным представлением о Тифоне как о пернатом многоголовом Драконе. 

Кетцаткоатль- выражение разрушительной силы, сотворец мира, носитель культуры, установитель обычая жертвоприношений и молитв. Вступив в борьбу с Тескатлипокой, он проигрывает и вынужден уйти, дав обещание возвратиться. Конечно, было бы ошибкой полностью отождествить Кетцаткоатля с Сатаной; как, впрочем, и любое языческое божество. Так, его противник Тецкатлипока также обладает многими чертами, которые были упомянуты мной как неотъемлемые признаки образа Сатаны; в частности, хтоническим происхождением. Однако напомню, что мы пытаемся выделить прежде всего общие мифологические идеи, а не отыскать в язычестве аналог христианского Дьявола- какового аналога, к слову, в древних религиях не существует. В мифах о Кетцаткоатле мы видим идею борьбы божеств и проигрыша одного из них, образ Змея, образ носителя знания, передаваемого от божеств человеку. Именно это для нас и важно. 

Чернобог, Чёрный Змей- также чисто хтоническое божество, повелитель Тьмы и разрушения. "Славяне для того почитали Чернобога, как злое божество, что они воображали, будто всякое зло находится в его власти, и потому просили его о помиловании, они примиряли его, дабы в сей или загробной жизни не причинил он им вреда ". (Миснейская летопись) В то же время он выступает как носитель знания, прежде всего- оккультного. В мифах о Чернобоге мы снова видим мотив божественной борьбы- однако вообще этот образ соответствует скорее зороастрийскому дуализму, перекликаясь с образом Аримана. 

Наконец, Локи- божество, олицетворяющее разрушительную огненную стихию, хитрость и мудрость, непокорность и независимость. Локи порождает змея Йормундгандра, символизирующего всеуничтожающий Хаос. Это божество выступает на стороне хтонических сил, способствуя уничтожению и последующему возрождению мира. Побеждённый богами, связанный кишками своего сына, обречённый на мучения в Хель, Локи ожидает момента последней битвы. Этот мотив перекликается с уже описанным мною мифом о Прометее: 

«О свод небес, о ветры быстрокрылые, 
О рек потоки, о несметных волн морских 
Веселый рокот, и земля, что все родит, 
И солнца круг, всевидец, - я взываю к вам: 
Глядите все, что боги богу сделали! 
Глядите, какую меня обрекли 
Муку терпеть тысячи лет» (Эсхил) 

Заканчивая описания мифологических представлений и переходя к выводам, которые из таковых следуют, хотелось бы ещё кратко упомянуть о символе Змея у различных народов. Этот символ является поистине всеобщим, и встречается в самых различных культурах. Так, в Австралии существует образ Змея-радуги, отождествляющемся с землёй и противостоящем Солнцу; в Центральной Америке, помимо Кетцаткоатля, существует миф о Змее, убитом сыновьями первого человека и вызвавшего всемирный потоп; в египетской мифологии- богиня-змея Рененутет, символ плодородия; в Греции змея- один из атрибутов Афины, богини мудрости, и бога-целителя Асклепия; в Индии- мировой змей Шеша и т.д. Стоит отметить, что Змея практически во всех случаях служила выражением хтонической природы того или иного божества- то есть, по существу, была связана с представлениями о Хаосе. В то же время распространены мифологические представления о борьбе со Змеем, в которой отражено противостояние начала Порядка началу Хаоса. 

Теперь стоит сказать следующее. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что приведённые мной примеры не являются неоспоримыми. Представления о божествах не были статичными, очень часто образы одних богов накладывались на образы других; многие оригинальные источники утеряны, и приходится судить о них со слов других авторов, в том числе и христианских. Кроме того, как я уже упоминал, отождествить с Сатаной какое-либо из языческих божеств полностью не представляется возможным. 

Вместе с тем нельзя отрицать сам факт наличия в мифологии представлений о «нечто», являющемся носителем начала Хаоса; образы хтонических божеств и чудовищ повсеместны, и различаются лишь в деталях, которыми можно пренебречь, поскольку они явно вызваны культурными и иными различиями. 

Итак, перейдём к выводам, которые мы можем сделать о Сатане на основании всего вышеизложенного. Напомню, что под именем «Сатана» мы понимаем «нечто», являющееся носителем определённых принципов и в процессе интуитивного познания человеком отразившееся в различных мифологических представлениях. 

1.Сатана- высшая личность. Во всех мифологических системах без каких-либо исключений носитель начала Тьмы, или Хаоса, всегда личностен. На основании этого нами, традиционалистами, и был сделан вывод такого рода. Иными словами, мы утверждаем, что Хаос безличен как таковой; но «нечто», в наивысшей форме выражающее принципы Хаоса- личностно. 

2.Сатана неразрывно связан с Тьмой; с изначальным Хаосом, и является выразителем его принципов. Противостояние хтонических божеств, то есть божеств изначальной Тьмы божествам, упорядочивающим мир, отражено в мифологии внятно и недвусмысленно. Отсюда мы делаем следующий вывод: 

3.Сатана- противник того «нечто», которое стремится к упорядоченности бытия, а следовательно, к его статичности. Сатана выступает как разрушитель; но одновременно и как сотверец бытия- следовательно: 

4.Образ Сатаны отражает изменение, борьбу со статичностью. Заключённая в мифологических системах идея рождения-смерти-возрождения бытия, цикличности развития обосновывается деятельностью сил Хаоса; а значит, и Сатаны как персонификации такового. 

5.Сатана является нечеловеческой сущностью. Это доказывается тем, что божества Тьмы очень часто представлялись в образе различных чудовищ- это подчёркивает неантропоморфность Сатаны, его чуждость чисто человеческому началу. 

6.Сатана олицетворяет прогресс и развитие. Мы видим, что в мифологических системах божества Тьмы представлены в качестве носителей знания, которое они передают людям, способствуя их развитию. 

7.Сатана не является носителем каких-либо моральных принципов. В мифологии редко присутствует строгий дуализм «добро-зло»; во всяком случае, ни один языческий образ не соответствует ему в полной мере. 

Теперь, сформулировав это вкратце, перейдём к более развёрнутым представлениям традиционализма о Сатане. Можно сказать, что наши представления о Сатане «триедины»; то есть содержат три «слоя», если только можно так выразиться. 

1.Сатана- высшая личность, обладающая самостоятельным бытием, объективно существующая и способная оказывать некоторое влияние на естественные процессы, доступные в том числе и нашему восприятию. Поскольку в основе любого существования лежит изначальная Тьма, о чём мы говорили в предыдущей главе, внутренняя природа, сущность Сатаны принципиально тождественна как сущности человека, так и нечеловеческим сущностям. Рекомендую обратить на этот пункт особое внимание, поскольку именно он является обоснованием для иных наиважнейших идей традиционализма; в частности, идеи самообожествления. 

Хотя природа Сатаны тождественна природе человека, он является личностью иного порядка- что обусловлено более значительным количеством ИЕТ, входящих в личностную границу, а также уровнем их проявлений. Это означает, что Сатана сверхматериален; его сознание является сверхсознанием, а дух- сверхдухом. Это, однако, не означает признание антропоморфности Сатаны через искусственную гипертрофию чисто человеческих качеств- следует чётко осознавать, что «сверхдух», к примеру, не является «высокоразвитым человеческим духом», а совокупностью «психики», основанной на совершенно иных принципах и действующей по иным законам. 

По этой причине ни деятельность, ни мотивы, ни желания Сатаны не доступны нашему осмыслению- мы способны только к частичному восприятию таковых с чисто человеческих позиций; поэтому, когда мы говорим фразу типа «Сатана стремится…» и т.д., это является исключительно нашими представлениями, которые если и не заведомо ложны, то во всяком случае не отражают истины во всей её полноте. Иными словами, Сатана как личность доступен познанию- однако только частичному, поскольку низшая личность в принципе не способна к осмыслению высшей личности во всей её полноте. 

Понятно также, что личность Сатаны не является носителем каких-либо сугубо человеческих представлений или же поведенческих моделей; к примеру, Сатана внеморален, его действия не могут быть классифицированы по схеме «добро-зло», его мотивация не может быть в полной мере нами осознана. 

Как и любая личность, Сатана ограничен; как и любая личность, Сатана подчинён общебытийным законам; наконец, как и любая личность, Сатана способен к развитию. Это означает, что Сатана несовершенен, хотя в представлении человека он и может выглядеть совершенством. Ни в коей мере Сатана не является абсолютом; «абсолютная личность»- абсурд по определению. 

Таковы, в общих чертах, наши представления о природе Сатаны, как личности. 

2. Сатана - символ. Наш Сатана- олицетворение гордости, свободы, силы, сомнения, разума, воли, могущества. Наш Сатана- вне добра и зла; это нечеловеческое сверхсущество, уподобление которому является нашей целью. Фактически, в традиционализме Сатана выступает помимо прочего и как мифологический образ, выражающий определённого рода ценности. Однако необходимо осознавать, что эти ценности не являются сами по себе имманентно присущими Сатане; а если и являются, то не имеют ничего общего с их человеческим пониманием. 

К примеру, говоря о том, что Сатана символизирует силу, мы делаем его символом именно «человеческой» силы; то есть воплощением физическо-духовно-интеллектуальной мощи самого сатаниста. Собственно же «сила Сатаны», как качество его сущности, может не иметь и скорее всего не имеет ни малейшего отношения к данному символу. 

Иными словами, Сатана в данном случае выступает как «ценностный идеал», отражающий наши представления о том, какими стремимся сделаться мы сами; чего хотим достичь через эволюцию своей собственной личности. 

3. Наконец, Сатана для нас - это объект, с которым устанавливается глубокая внутренняя связь, помимо прочего служащая средством развития нашей личности. Мы убеждены в том, что без наличия такой связи о сатанизме и Сатане невозможно составить ни одного правильного суждения; даже прибегая к чисто логическим рассуждениям по вопросам такого рода, традиционалист будет руководствоваться прежде всего этой связью, «ощущением Сатаны», несмотря на то, что подобное ощущение на первый взгляд кажется чисто субъективным переживанием. Я повторяю- на первый взгляд, поскольку на практике является безусловно доказанным, что данное ощущение в своей основе схоже у самых разных людей. Так, совершенно обычны случаи, когда традиционалисты, принадлежащие к самым различным школам, много лет следовавшие своим собственным, особым путём, приходили к совершенно одинаковым выводам относительно природы Сатаны, сделанным именно на основании внутренней связи с ним. 

Мы уже говорили о том, что источником религий послужил инуитивно познаваемый факт существования «нечто». Именно это «нечто», познаваемое нами, и есть Сатана. В этом смысле Сатана может быть назван учителем, открывающим доступ к пониманию тех внутренних взаимоотношений сущностей и принципов бытия, которые недоступны непосредственно-чувственному восприятию. 

Итак, Сатана для нас - это нечеловеческая Сущность, Символ и Учитель. Это личностное божество изначальной Тьмы, или Хаоса, способствующее изменению, развитию мира и человека. Наконец, это носитель тех высоких принципов сатанизма, которым следует каждый из нас в своей практической жизни. 

Конечно, восприятие Сатаны может быть самым различным, особенно в деталях- в конце-концов, даже восприятие мира является сугубо индивидуальным. Тем не менее, ещё в древние времена были выделены некие незыблемые черты, свойственные образу Сатаны, которые представляют собой ничто иное, как недоступную совершенному пониманию волю Сатаны, реализующуюся в действии. Именно эти основные черты я и попытался отразить в данной главе. 

Понятно, что сказанное не может претендовать на какую-либо законченность- однако в дальнейших главах, упоминая о Сатане, я неизбежно дополню его образ многими другими чертами, связанными непосредственно с обсуждаемой темой. Пока же сказанного, на мой взгляд, более чем достаточно для того, чтобы составить общее представление как о Сатане, так и о тех источниках, на основании которых мною были сделаны выводы относительно его природы. Напоследок хотелось бы ещё раз сказать о том, что для адекватного понимания Сатаны необходимо прежде всего следовать по его пути. Никакие рассуждения, факты и доказательства не способны заменить личного опыта общения с Высшим и Нечеловеческим. Чтобы понимать Сатану, нужно до некоторой степени уподобиться Сатане. А это, в свою очередь, достигается исключительно религиозной практикой и опять же практическим следованием основным сатанинским принципам. 

Глава 4

Наверх


Деградация «нечто» Порядка.. 

В данной главе я буду говорить прежде всего о «нечто», являющемся носителем принципа упорядоченности, или, иными словами, о божестве-демиурге; а равно о белосветничестве. Фактически, в различных мифологических представлениях это начало выступает в качестве силы, оформляющей изначальный Хаос. 

Во всех языческих космогониях можно выделить три основные черты, присущие представлениям о происхождении мира:

1. Представление о существовании первоматерии, изначального Хаоса-Тьмы-Безбрежного Океана, который не создаётся никем, но существовал всегда и является той средой, в которой самозарождаются первые божества. 

2. Политеизм или представление о рождении от изначальной Тьмы многих самых различных божеств, которые обладают некими уникальными, свойственными только им чертами и по-разному проявляют свою волю по отношению как друг к другу, так и к созданию бытия. 

3. Представление о создании мира и человека Демиургом - одним из старших божеств или же несколькими божествами одновременно; причём в одном случае человек создаётся ради служения этим божествам, а в другом его создание просто-напросто не имеет каких либо конкретных целей и является своеобразным «побочным эффектом» акта творения. 

Старшее божество, Демиург, таким образом выступает в качестве упорядочивающего Хаос начала; личностной сущностью, возникшей из изначальной Тьмы и из Неё же творящей мир. Каковы же общемифологические представления древних о Демиурге? Можно также выделить несколько черт, характерных для большинства мифологических систем: 

1. Демиург не является «абсолютом»; он конечен и ограничен, несмотря на своё могущество, направляемое на организацию Хаоса. 2. Демиург - порождение Хаоса, или Тьмы; идея самозарождения первого божества выражена во многих мифологических системах с предельной чёткостью. Соответственно, Демиург не «безначален», не «существовал всегда», не вечен. 

3. Демиург не является носителем каких-либо моральных принципов, а представляет собой всего лишь выражение творческого потенциала Хаоса. Он - плоть от плоти Хаоса; но в то же время противостоит ему, борется с его стихийностью. 

4. Демиург не является творцом в полном смысле этого слова. Он - Мастер, который не создаёт, а преобразует. Хаос, Тьма в данном случае выступают в качестве материала, который не творится, а используется Демиургом. 

Общемифологическая языческая система несёт в себе ярко выраженный дуализм "Хаос-Бытие"; причём под бытием понимается всё тот же Хаос, а вернее, некоторая его часть, упорядоченная волей Демиурга. В то же время этот дуализм ни в коей мере не является «взаимоисключающим», если только можно так выразиться. 

Дело в том, что и хтонические божества Хаоса, и их мир также являются упорядоченными структурами; то есть всё тем же бытием, хотя и несколько иного плана. Рассматривая мир как арену борьбы сил Хаоса против сил Порядка, язычник не считал её борьбой «на уничтожение», то есть борьбой, должной окончиться безусловной победой одного из этих начал. Иными словами, эта борьба являлась в его глазах неотъемлемой частью миропорядка, где Демиург олицетворял стабильность, благодаря которой делается возможным существование как таковое; а божества Хаоса - изменение, способствующее развитию. Поэтому далеко не случайно Тёмное божество часто выступает в качестве сотворца мира, несмотря на то, что творенья его большей частью способствуют именно разрушению: 

«Оба Духа, которые уже изначально в сновидении были подобны близнецам, 
И поныне пребывают во всех мыслях, словах и делах, суть Добро и Зло. 
Из них обоих благомыслящие правильный выбор сделали, но не зломыслящие. 
Когда же встретились оба Духа, они положили начало 
Жизни и тленности и тому, чтобы к скончанию веков...» (Ясна) 

Или: 

«И он (Ариман) сотворил много дэвов и демонов, и творения разрушителя поднялись для устрашения.» (Бундахишн) 

Или же так: 

«Матерь Хубур, что все сотворяет, 
Неотвратимое множит оружие, исполинских делает змеев! 
Остры их зубы, их клыки беспощадны! 
Она ядом, как кровью, их тела напитала, 
В ужас драконов свирепых одела, 
Окружила нимбами, к богам приравняла. 
Увидевший их — падет без силы! 
Если в битву пойдут, то уже не отступят! 
Гидру, Мушхуша, Лахаму из бездны она сотворила, 
Гигантского Льва, Свирепого Пса, 
Скорпиона в человечьем обличье, 
Демонов Бури, Кулилу и Кусарикку. 
Безжалостно их оружие, в битве они бесстрашны! 
Могучи творенья ее, нет им равных!» (Энума элиш) 

Здесь важно понимать, что разрушение является необходимым условием совершенствования чего бы то ни было; в то время как стабильность позволяет ему собственно существовать. Достаточно упомянуть о том, что в любой живой клетке нашего организма происходят те же процессы непрерывного разрушения-созидания, которые принимались древними за космогоническую основу. Мир без разрушения старого во имя появления нового не только невозможен - даже если предположить нечто подобное, это будет миром застоя, в котором отсутствует эволюция; миром, обречённым на бесконечно-бессмысленное существование. Поэтому в язычестве, несмотря на наличие божественной борьбы, миропорядок в основе своей гармоничен; созидание и разрушение равно необходимы и в конечном счёте способствуют как существованию, так и развитию. 

Итак, бытие - это порождение Хаоса, результат совместного творчества двух начал, двух проявлений «нечто». Однако здесь необходимо сразу сделать несколько выводов, которые из этого следуют: 

1. Мир и его творцы единоприродны, поскольку непосредственно или же опосредованно происходят от изначальной Тьмы. 

2. Поэтому мир, однажды возникнув, обладает самостоятельным бытием, управляется естественными законами, и его существование никак не зависит от воли Демиурга. Не имеет значения, что послужило причиной возникновения единоприродных сущностей - самозарождение или же разумно-творческий акт; коль скоро они единоприродны, то следовательно, принципиально равны. 

3. Противостояние в той или иной форме необходимо для существования и развития миропорядка. 

Эта «гармония противостояния», языческая космогоническая картина, нарушается, однако, появлением религиозных идей совершенно иного рода. И поскольку, как я уже неоднократно упоминал, ни одна идея не основывается на пустом месте, можно говорить о деградации принципа Порядка, превращающегося из силы, способствующей существованию бытия и занимающей определённое место в мире, в силу, глубоко враждебную этому существованию. 

Однако это - не разрушение в полном смысле данного слова, который вкладывал в него язычник. Враждебность выражена именно в стремлении к абсолютной упорядоченности Хаоса. Иными словами, речь идёт о заметном преувеличении значения начала Порядка, его безусловном доминировании, нарушении первоначального космического противоборства-гармонии в его пользу. 

Так называемые «сверхестественные религии», или «религии откровения», или, в дальнейшем, просто белосветные религии содержат набор идей, принципиально отличных от тех, которые заключены в первоначальных и всеобщих мифологических представлениях. Перечислим некоторые из них: 

1. Образ Демиурга заменяется образом Творца. Это означает признание полного доминирования начала Порядка, его абсолютную власть над «твореньем» и принижение значимости бытия вплоть до признания его несамодостаточным: 

«Он - Аллах, нет бога, кроме Него, ведающего сокровенное и очевидное. Он - милостивый, милосердный. 

Он - Аллах, нет бога, кроме Него. Он - властелин, пресвятой, дарующий безопасность, надежный, хранитель, великий, могущественный, возвеличенный. Пречист он от того, чему поклоняются наряду с Ним. 

Он - Аллах, творец, создатель, дарующий облик. Ему принадлежат самые прекрасные 

имена. Славят Его те, что на небесах и на земле, Он - великий, мудрый.» (Сура 59, аяты 22-24) 

Или о материи, которая якобы: 

«вопиет, что создана, — вопиет, что сама себя не создала: потому существую, что создана; и не было меня, пока не стала, и не могла произойти от самой себя.” (Блаж. Августин) 

2. Начало Порядка абсолютизируется. Это - уже не ограниченное языческое божество, являющееся производной Хаоса. Это - вечно существующее всесовершенство, причём личностное; и абсурдное сочетание личностности с абсолютностью не только принимается с лёгкостью, но и выступает в качестве некоей аксиомы: 

«Бог — существо несозданное, безначальное, бессмертное, бесконечное и вечное; бестелесное, благое, вседеятельное, праведное, просветительное, неизменное, бесстрастное, неописуемое, невместимое, неограниченное, беспредельное, невидимое, непостижимое, вседовольное, самодержавное и самовластное, вседержительное, жизнедательное, всесильное, беспредельно мощное, освятительное и общительное, всесодержащее и сохраняющее, и обо всем промышляющее — таково есть Божество, Которое все это и тому подобное имеет по самой природе, а ниоткуда не получило, но само сообщает всякое благо Своими тварям, — каждой по ее приемной силе.» (Иоанн Дамаскин) 

3. Отрицаются сколь бы то ни было объективные законы миропорядка; то есть Творец уже не подчинён всеобщим законам, а сам является их источником: 

«Воля и действенная сила Божия есть творческая и промыслительная причина всякого времени, места и века и всякого естества.» (Ириней Лионский) 

4. Природа Творца и природа творения мыслятся как принципиально различные: 

«Религиозный опыт есть встреча двоих. В этой встрече выражена высшая трансцендентность Бога, абсолютная двойственностъ Бога и творения. Даже на самых высших ступенях мистического восхождения происходит встреча двух сущностей разной природы. Между Богом и творением существует абсолютная дистанция, и это дистанция по природе, как говорит преп. Иоанн Дамаскин. Никакое претворение человеческой природы в божественую невозможно, как невозможно никакое слияние или смешение различных природ. Даже соединившись в единой личности Христа, две невидимые природы не теряют своего непреодолимого различия, и каждая из них сохраняет собственный способ существования. И послание Священного Халкидонского собора, где говорится о двойственной принадлежности Христа — Богу Отцу как божественной сущности и людям как человеческой сущности — утверждает действительное существование второй природы.» ( Георгий Флоровский) 

Я уже упоминал о том, что не собираюсь заниматься критикой христианства и других аналогичных религий, доказывая здесь абсурдность учений таковых. Это бессмысленно - для человека думающего эта абсурдность очевидна; для тех же, у кого способность к логическому мышлению заменена катехизисом, никакие доказательства не будут достаточными. Вместе с тем, считая необходимым дать чёткое определение «белосветничества», я вынужден буду всё же затронуть данную тему- останавливаясь не столько на разборе белосветных догматов, сколько на самих идеях, которые несёт в себе упомянутая группа религий, а равно об их практическом приложении. 

Было бы совершенно неправильным утверждать, что языческие религии не содержат в себе элементов белосветничества. Соответственно, нельзя сказать, что в том же христианстве наличествуют исключительно белосветные элементы, тем более что эта религия вобрала в себя слишком многое от всё того же язычества. 

Как я уже говорил, в языческих системах отражено развивающееся равновесие бесконечной борьбы; это - основной принцип, закон существующего. Поэтому белосветничество в самых общих чертах можно определить как отрицание фундаментальных законов бытия, в особенности же - фундаментальных законов жизни. Впрочем, законы эти - отдельная тема, и о них мы поговорим в следующей главе. Сейчас же я постараюсь выделить несколько наиболее важных черт белосветничества, имеющих в том числе и чисто практическое значение: 

1. Загробный гедонизм. Речь идёт об идее, согласно которой высшей целью человеческого существования является наслаждение- но поскольку такого рода гедонизм является ничем иным, как метафизическим бунтом слабых против жестокой реальности, в которой они не способны добиться желаемого, появляется стремление реализовать данную цель после смерти. “Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами” (Исаак Сирин) Именно стремление попасть в «рай» либо его аналог является основной целью для белосветника - иными словами, смысл его существования заключается в стремлении к наслаждению. Жизнь же воспринимается исключительно как нескончаемое, тягостное страдание: «Такова жизнь человеческая — непостоянное море, зыбкий воздух, неуловимое сновидение, утекающий поток, исчезающий дым, бегущая тень, собрание вод, колеблемое волнами. И хотя буря страшна, плавание опасно, однако же мы — пловцы — спим беспечно. Страшно и свирепо море жизни, суетны надежды, надмевающие подобно бурям.»(Василий Великий) 

2. Противостояние духа и плоти. Плоть "скверна и грешна", в то время как «душа - есть естество разумное и духовное, быстродвижное, непрестанно находящееся в деятельности, дражайшее всего мира, беспримерной и неописанной красоты, сущность, имеющая сродство с небесным, - отнюдь, впрочем, не Божественного естества, но сродная небесным и бесплотным существам. Душа человека так благолепна, что несравнима ни с какой природной красотой. Если было бы возможно телесными очами видеть красоту души, то никакие красоты земные не могли бы сравниться с нею. Но ее можно видеть только душевными, просветленными очами.» (Иоанн Златоуст) 

Соответственно, возникает противостояние мира реального как отражения материального начала вообще, и «мира духовного» как отражения гедонистического посмертного идеала.

«Мир - не иное что, как похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская; все это заключается в сердце. Надо все это выгнать из сердца, чтоб оно просветилось, потому что мир и духовное просвещение сердца противны друга другу.» (Тихон Воронежский) 

3. Обесценивание бытия. Реальная жизнь полностью или частично утрачивает своё значение, и наоборот, - высшую ценность приобретает так называемое «загробное существование». 

«Страх Господень и памятование смерти да будут непрестанно пред очами нашими. Возненавидим мир и удалим от себя все, чем приносится плоти нашей наслаждение. Эту краткую жизнь проведем так, чтоб нам жить в Боге, Который потребует от нас отчета в день суда, - алкали ли мы, жаждали ли, претерпевали ли наготу, пребывали ли в плаче, воздыхали ли из глубины сердец наших, рассматривали ли себя, достойны ли мы Бога? Будем погружаться в плач и сетование, чтоб обрести Бога. Презрим плоть для спасения душ наших!» (Антоний Великий) 

4. Абсолютизация морали. Пожалуй, одна из наиболее ярких черт белосветничества. Предполагается, что некие «моральные нормы» обладают не только неким «общечеловеческим», но даже и общевселенским значением; что они абсолютны и непреходящи, объективно существуют помимо человеческого сознания. 

«Совершенно добрая воля, таким образом, также подчинялась бы объективным законам добра. Прибавим к этому, что если только не хотят оспаривать у понятия нравственности всю его истинность и отношение к какому-нибудь возможному объекту, то нельзя отрицать, что значение нравственного закона до такой степени обширно, что он имеет силу не только для людей, но и для всех разумных существ вообще, не только при случайных обстоятельствах и в исключительных случаях, а безусловно необходимо» 

«Совершенно добрая воля, таким образом, также подчинялась бы объективным законам добра»(И. Кант) 

Если говорить несколько упрощённо, то белосветничество проявляется в отрицании естественных жизненных ценностей. Это отрицание, антижизненность проявляет себя в очень многих, самых различных сферах- наиболее типичным примером является, пожалуй, отношение христианской церкви к браку. С одной стороны, «Брак честен, и ложе нескверно», но с другой: 

«... такова ли внутренняя мысль церкви, как это внешнее и громогласное высказывание её, по которому учился мир? Увы, очистительная после рождения младенца молитва читается в тех самых терминах (Прости ей, Господи, днесь родившей, грех её), без малейшей перемены слов, в браке после венчания, как и в блуде до венчания... Оказывается, венчание ничего не преобразило... И «брак скверен», и «ложе нечисто»... (В. Розанов) 

Подобное отношение к столь естественной вещи, как рождение ребёнка, открытое объявление этого «грехом» является следствием того самого противостояния духовного и материального, а равно логически вытекающего из такового презрения к плоти. Это- стандартное следствие антижизненной деградации. 

Белосветничество, таким образом- проявление деградации «нечто», являющегося носителем принципа упорядоченности; деградации вплоть до тех пределов, за которыми начинается отрицание бытия вообще. Здесь, на мой взгляд, было бы уместно привести сравнение - как и любое сравнение, не являющееся до конца точным, но тем не менее. Представим себе некий механизм, работающий в некоем окружении согласно определённым законам; механизм, целью деятельности которого является поддержание этих законов как в себе самом, так и в том, что данный механизм окружает. Однако в некоторый момент времени упомянутый механизм начинает не поддерживать, а нарушать законы, благодаря которым делается возможным как существование окружения, так и существование собственно механизма. И здесь я сразу даю определение белосветной силы - белосветная сила есть антижизненное воздействие деградировавшего «нечто» на миропорядок с целью полного уничтожения такового. Соответственно, это «нечто», белосветный бог есть личностная группа ИЕТ, являющаяся частью изначальной Тьмы, или Хаоса, но противостоящая законам Хаоса, имманентно присущим ему и выраженным в упорядоченном. 

Таким образом, белосветничество является бессмысленно-деструктивным явлением, скрывающим свою антижизненную сущность за различными внешне красивыми, но лишёнными реального содержания представлениями о «духовном мире», «вечной жизни», «нескончаемом наслаждении» и т.п. По своей сути оно антиприродно и противоестественно. Отрицая помимо прочего и законы развития, белосветничество всегда выступает в качестве ограничивающего фактора. Поэтому белосветничество, в противовес языческой идее разрушения ради совершенствования и развития, содержит в себе идею разрушения ради самого разрушения. Всё то, что является смыслом и ценностью реальной жизни, рассматривается белосветничеством как «грех», «нечистота», «зло». Что и порождает уродливые явления вроде этого: 

«Между тем, диавол в холодное время года нанес ему рану в бедро, и загнила она столь сильно, что из нее начало извергаться множество червей, которые спускались по телу его, с ноги на столп, а оттуда на землю. И целый год стоял он на одной ноге. Рядом с ним стоял некий юноша, по имени Антоний, который видел и слышал все это. Он, по его приказанию, подбирал падавших на землю червей и протягивал их святому наверх. А он снова влагал их себе в рану, словно праведный Иов, говоря: «Питайтесь тем, что дал вам Господь». (Житие Симеона Столпника) 

Каковы же причины возникновения деградации такого рода? Естественно, мы не можем дать точного и однозначного ответа на этот вопрос, - исходя из своего опыта, мы можем только констатировать сам факт этой деградации. Мне представляется достаточно близким к истине следующее объяснение - высшее «нечто», выполнившее функцию Демиурга, давшее первоначальный толчок возникновению бытия, полностью исчерпало тем самым своё предназначение. Зародившись в Хаосе и являясь ничем иным, как выражением его безличной воли, это «нечто» выполнило то, для чего было предназначено. Бытие, сделавшись самодостаточным, не нуждается больше в «нечто» такого типа, поскольку его существование поддерживается и регулируется естественными законами, то есть законами природы. 

Соответственно, поскольку бытие в некотором смысле представляет собой единый организм, в котором нет места лишнему, ненужное неизбежно обязано отмереть; оно будет убрано внутренней волей бытия, подобно тому, как природа убирает ненужный более орган. 

Белосветный бог, таким образом, предстаёт перед нами в качестве некоего «атавизма существования». В то же время, являясь личностно-волевым началом, деградировавшее «нечто» не способно «примириться» с фактом своей ненужности, следствием которой является неизбежное уничтожение. 

Именно поэтому белосветные принципы антижизненны- они несут в себе интуитивно воспринимаемую человеком агонию высшей сущности, дух «загнивающей божественной плоти». Далеко не случайно в христианстве и буддизме, религиях, где принципы белосветничества выражены наиболее полно, столь важное место уделяется страданию. Эта сосредоточенность на страдании- ничто иное, как интуитивно воспринятый отголосок агонии Демиурга. 

Таким образом, в понимании традиционалистов языческий дуализм «Демиург- его Противник» сохраняется, но приобретает новые черты. Это - непротиворечивый дуализм статичного, регулируемого и поддерживаемого естественными законами бытия и личностной воли, вызывающей изменение и развитие. Причём это не только воля собственно Сатаны - это ещё и воля человека, способная преобразовывать бытие в соответствии с нашими запросами. В этом смысле человек может быть назван богоравным, поскольку способен оказывать влияние на развитие существующего, быть тем фактором, который вызывает изменение и прогресс. 

Поэтому является принципиальной ошибкой считать, будто сатанизм для своего обоснования нуждается в существовании белосветного бога. Для своего обоснования сатанизм нуждается исключительно в Сатане. Деградировавшее, исчерпавшее своё предназначение, белосветное «нечто» должно быть уничтожено- это мёртвая ветвь на древе жизни, которая не способна более ни на что, кроме как отравлять целое продуктами своего распада. 

Здесь важно понимать, что сама по себе борьба с белосветничеством ни в коей мере не относится к основным задачам сатанизма, как движения, и к личным задачам отдельно взятого традиционалиста. Нашей целью является, прежде всего, совершенствование посредством изменения - совершенствование как самого себя, так и миропорядка в целом. Белосветничество в данном случае может выступать как помеха, но оно ни в коем случае не может претендовать на ключевую роль в нашем мировоззрении; как было достаточно справедливо сказано, нужно «предоставить мёртвым погребать своих мертвецов». Белосветное апокалиптическое, жизнененавистническое видение бытия представляет собой ничто иное, как вселенскую панихиду, справляемую по тому «нечто», что первоначально играло важную и нужную роль в мировых процессах, а затем выступило в качестве врага и ненавистника всего сущего, жизненного, естественного. 

В свете вышесказанного можно утверждать, что в отличие от белосветничества, сатанизм выступает как «религия жизни»- реальной жизни и реальных жизненных ценностей. Сатанизм- это путь развития, поэтому в нём нет и не может быть типичных признаков деградации; как то- отрицание бытия, загробного гедонизма, духовно-материального мазохизма, преклонения перед страданиями и смертью и т.п. 

Сатанизм - это религия гармонично развивающегося миропорядка, изменения в процессе разрушения-созидания. В сатанизме нет и не может быть речи ни о каком аналоге белосветной ненависти к существованию- речь идёт исключительно о принятии мира во всех его проявлениях, вне зависимости от того, насколько данные проявления соответствуют нашим желаниям и запросам. Для сатаниста невозможно откровенно жизнененавистническое, противоестественное мировоззрение такого рода, как например: 

«Если кто возненавидел мир, тот избежал печали». 

«Память смерти есть повседневная смерть; и память исхода из сей жизни есть повсечасное стенание». 

«...отвергни попечения, совлекись помышлений, отрекись тела». 

«Чистота есть вышеестественное отречение от естества». (Иоанн Лествичник) 

Подобное в сатанизме просто немыслимо. 

Подведём итог. В данной главе я хотел показать и доказать прежде всего следующее: 

1. Демиург, «нечто» порядка, деградировал вследствие исполнения своего предназначения и не является более необходимым для существования и развития бытия. 

2. Факт деградации подтверждается противоестественностью, антижизненностью интуитивно воспринятых человеком принципов Демиурга. 

3. Противоестественное и антижизненное недостойно существования. 

4. Белосветничество противоречит естественным законам природы. 

5. Белосветничество является выражением ненависти к миру, и как следствие, к человеку. 

Являясь ничем иным, как духовно-интеллектуальным извращением, проистекающем из неприспособленности к существованию, к реальному бытию, белосветничество содействует вырождению человеческого духа. Естественные жизненные ценности, такие как сила, красота, мудрость, наслаждение белосветничество пытается всячески принизить и осквернить; более того- лишить эти ценности внутреннего содержания, перенеся их исключительно в сферу метафизики, отделив от материально-духовного жизненного процесса. Являя собой ограничивающий фактор, деградацию, и распад, белосветничество представляет собой значительную опасность, а потому должно быть сначала преодолено, а затем уничтожено. 

Закончить эту главу мне хотелось бы цитатой, которая, на мой взгляд, подводит итог тому, что я хотел здесь сказать и отлично выражает суть белосветничества: 

«Только после того, как понятие "природа" было противопоставлено понятию "Бог", слово "природный", "естественный" должно было сделаться синонимом "недостойный" - корень всего этого мира фикций лежит в ненависти к естественному (действительность!); этот мир есть выражение глубокого отвращения к действительному... И этим всё объясняется. У кого единственно есть основание отречься от действительности, оклеветавши её? - У того, кто от неё страдает. Но страдать от действительности - это значит самому быть неудачной действительностью.» (с. Ницше) 

Это «страдание от действительности», признак белосветной агонии, и порождает ту слегка замаскированную ненависть к существующему, которая и является, пожалуй, основным и универсальным признаком белосветничества. 

Глава 5

Наверх

О законах и морали. 

Эту главу я хочу начать с определения закона, чтобы с самого начала избежать каких-либо чисто терминологических неясностей. Под «законом Тьмы» традиционалисты понимают постоянное либо же частично-постоянное отношение между различными явлениями, которое объективно и независимо от сознания человека имеет место быть в существующем. 

Сразу же дам несколько пояснений к этому определению. Первое. Почему мы говорим не просто о «законе», а о «законе Тьмы»? Прежде всего для того, чтобы подчеркнуть онтологическую сущность закона. Закон является неотъемлемой принадлежностью всякого бытия; бытие же, в свою очередь, являет собой совокупность оформленных групп ИЕТ, то есть оформленный Хаос. 

Второе. Что мы подразумеваем под «частично-постоянным отношением»? Дело в том, что философия традиционализма рассматривает бытие как бесконечный рост и бесконечное изменение. Поскольку закон неразрывно связан с бытием, а последнему свойственна изменчивость, нельзя исключить того, что законы также окажутся подвержены изменению. Поэтому мы говорим о «частичном постоянстве», подразумевая под этим факт данного постоянства, имеющийся в конкретный момент исследования. 

На первый взгляд может показаться, что говорить о каких-то «законах Тьмы», то есть, по сути, законах Хаоса, не совсем корректно; однако только на первый взгляд. Понятно, что Хаос сам по себе не подчинён никаким законам; однако порождая оформленное, Хаос одновременно порождает и закон, благодаря которому оформленное может существовать. Следовательно, Хаос как таковой содержит в себе потенцию закона- иными словами, закон в непроявленной форме является ничем иным, как скрытой принадлежностью Хаоса. 

Другое дело, что данные потенции закона могут быть весьма различны- то есть является случайностью то, что существующие, доступные нашему познанию законы именно такие, как мы их наблюдаем, а не какие-либо иные. Хаос содержит всё; что, собственно, и делает его Хаосом- во Тьме могут содержатся потенции самых различных и даже противоположных законов. Таким образом, не существует противопоставления Хаос-закон, поскольку закон является ничем иным, как «местным проявлением Хаоса». Хаос потому и является Хаосом, что в нём не существует ограничений, а следовательно, возможно всё- не исключая в том числе и порядок. Поэтому рассматривать закон именно как единичный вариант случайности- одной из бесконечного числа возможных случайностей; но, в отличие от всех них, сумевшей себя реализовать на уровне, доступной нашему восприятию. 

Хаос принципиально непознаваем- поэтому не имеет практического смысла пытаться наложить сугубо человеческую «логическую матрицу» на бытие-небытие совершенно иного плана; это означает подойти к вопросу с чисто человеческой меркой, заведомо слишком несовершенной для измерения такого рода вещей. Тьма абсолютна, и потому важно понимать, что любое суждение, высказанное о ней, является верным и не верным одновременно. Поэтому мы не будем в дальнейшем рассматривать Хаос как таковой- подобные «исследования» представляют собой ничто иное, как словоблудие, не имеющее смысла, не представляющее никакой практической ценности и к тому же являющееся просто-напросто смешным; настолько же, насколько смешна и обречена на провал попытка нервных узлов червя выстроить абстрактную математическую модель. Не желая заниматься, подобно некоторым другим авторам, бесконечным переливанием из пустого в порожнее, и не пытаясь описать неописуемое неоднозначными терминами, я здесь буду рассматривать исключительно оформленный Хаос, а равно его законы- доступные познанию, очевидные и именуемые в совокупности «законами природы». 

Да Винчи писал: «В природе всё мудро продумано и устроено; всякий должен заниматься своим делом, и в этой мудрости- высшая справедливость жизни». Являясь прямым наследником древних языческих культов, традиционный сатанизм естественным образом воспринял как чисто языческое мировоззрение, так и практическое отношение к бытию. Поэтому мне хотелось бы сразу же кратко сформулировать несколько основных принципов, которые представляются нам самоочевидными и которыми в наших рассуждениях мы будем руководствоваться в дальнейшем: 

1.В природе существуют некие законы, которые объективны, независимы от человеческого сознания, и доступны полному либо частичному познанию. 

2.Существование природы, то есть оформленного Хаоса, делается возможным благодаря наличию этих объективных законов. 

3.Следуя законам, мы тем самым поддерживаем существование, в том числе и существование самих себя. 

4.Отрицая законы и пытаясь противодействовать им, насколько это возможно, мы способствуем своему собственному уничтожению. 5.Законы не могут подвергаться оценке, поскольку они сами представляют собой единственное мерило ценности чего бы то ни было- «Природа никогда не заблуждается... Ненавистна природе всякая подделка, и всего лучше бывает то, что не искажено ни наукой, ни искусством». (Эразм) 

Здесь стоит сразу со всей убеждённостью заявить, что в сатанизме нет и не может быть никакой антибытийной, антижизненной направленности, являющейся исключительно белосветным свойством, как это было показано мной в предыдущей главе. Бескомпромиссное противопоставление Хаоса упорядоченному свидетельствует всего-навсего о недостаточно глубоком понимании сути вопроса; стоит вспомнить о том, что согласно религиозно-мифологическим представлениям, которые мы берём за основу нашей системы, упорядоченное является не только производной Хаоса, но и онтологически тождественно, единоприродно с ним. Более того- коль скоро упорядоченное возникло и имеет место быть, мы можем говорить о безличностной воле Хаоса у упорядоченности; в противном случае, если бы таковая воля отсутствовала, не было бы никаких причин для возникновения такового. Подобное возникновение не может быть объяснено разумной волей Демиурга; поскольку он также не безначален и изначально является «орудием Хаоса», его прямым порождением. Бытие, таким образом, предстаёт перед нами в качестве оформленного Хаоса, изменяемого через процессы разрушения-созидания Хаосом неоформленным; а антижизненная борьба против бытия как такового- осознанным противодействием безличностной воле Хаоса, предельно ясно выраженной в порождении таковым упорядоченного. Это- очень важный пункт наших рассуждений, на который я бы просил обратить особенное внимание. 

Итак, законы природы- необходимое условие поддержания существования упорядоченного. Однако каким образом существование этих законов соотносится с таким понятием, как «свобода»? Попробую как можно точнее ответить на этот довольно-таки сложный вопрос. 

Прежде всего стоит отметить то, что свобода в нашем понимании далеко не означает отсутствие каких-либо законов, и уж тем более не противоречит им. Мы ввели такое понятие, как «законы Тьмы», которые можно определить как совокупность отношений между явлениями, обуславливающих наличие и действия бытия. Как, собственно, и всё, наличествующее сущностно, закон Тьмы един, но одновременно многогранен, и на различных уровнях бытия способен выражать себя опять же различно; иногда даже внешне противоречиво. К примеру, сущность, проявленная в форме материи, подчинена исключительно так называемому «физическому закону». Однако же сущность, проявленная как живая субстанция, дух-материя, подчиняется не только «физическому», но и некоторым другим законам; в частности, «эволюционному». Поскольку является очевидным, что сущностное развитие приводит к выявлению воздействий новых законов, на сверхчеловеческом уровне добавляются некоторые другие грани закона Тьмы, регулирующие деятельность высокоразвитой сущности- например такой, как Сатана. 

Как ни странно на первый взгляд, но чем ниже уровень выражения закона, тем незначительнее степень свободы сущности; причём под «сущностью» мы понимаем объективно-наличествующую, независимую от восприятия эссенцию бытийности того или иного объекта; или группу ИЕТ. Понятно, что неживая материя является менее свободной, чем живая, несмотря на кажущуюся подчинённость меньшему количеству законов.Обусловлено это тем, что значительное число законов предоставляет не менее значительное количество вариантов их исполнения. Свобода, таким образом, не в отсутствии законов, так или иначе воздействующих на сущность (каковое отсутствие попросту невозможно, поскольку от наличия законов напрямую зависит и наличие самой сущности), а в том, чтобы исполнять законы в соответствии с волей сущности. Соотношение между «я должен» и «я хочу» является очень тонким, но в то же время понятным чисто практически- для того, чтобы жить, необходимо следовать некоторым законам; совершать необходимые для продолжения нашего существования действия. «Я» должно в той или иной степени эволюционировать- это естественный закон, и его нельзя нарушить, не обрекая эволюционирующее «Я» на смерть. Но каким именно способом эволюционировать, «Я» может избирать в соответствии со своими желаниями. Говоря проще, мы не можем не есть, потому что в противном случае наша жизнь прервётся- но зато можем выбирать, как именно и что именно есть. 

Таким образом, не может быть никакого полноценного выбора между исполнением и не исполнением законов Тьмы, то есть по сути, природных законов; поскольку это выбор между жизнью и смертью, бытием и небытием. В подобном выборе нет свободы; как, впрочем, и в любой такого рода однозначной дуальности. Однако мы можем выбирать способ конкретного исполнения закона; причём, исполняя закон, мы можем действовать исключительно по собственному желанию, не принимая во внимание более ничего и не руководствуясь ничем, кроме нашей воли. 

По идее, ни одно «Я» (сознательное или же не обладающее сознанием) не нужно обучать естественным законам природы- знание о них, в отличие от законов «морали», даётся на инстинктивном уровне, как необходимое для существования. Поэтому простейший путь исполнить законы Тьмы и как следствие, продвинуться по пути развития, заключается в том, чтобы прислушиваться к голосу своих инстинктов и следовать им во всём. Разум может быть подвержен заблуждению; инстинкт- никогда; поскольку это прямо выраженная воля Тьмы, голос Её безличности, вырожение Её законов, благодаря которым делается возможным существование. 

Вообще, «Я», человеческая сущность, группа ИЕТ, способна изначально расположена к тому, чтобы отождествиться с законом до такой степени, что с неспособна его нарушить- «Главная склонность человека направлена на то, что соответствует природе». (Цицерон) 

Поэтому, если человек не заражён белосветными антижизненными принципами, любое его действие будет законным- он не может нарушить естественные законы природы, законы Тьмы. Однако вовсе не потому, что он «раб» закона, а потому, что он сам- закон. Можно сказать, что закон Тьмы и естественно развитая человеческая сущность составляют единое целое, так что нет более ни подчинённого, ни подчиняющего начал. Именно поэтому в сатанизме и не может наличествовать такого понятия, как «грех» и т.п. 

Фактически, чем больше открывается перед нами возможностей для саморазвития, тем более свободными мы являемся. Естественно, что количество этих возможностей напрямую зависит от степени развития человеческой сущности- иными словами, чем совершеннее и личностно могущественнее человек, тем больше открывается перед ним возможностей; а чем больше таких возможностей, тем человек свободнее. 

На определённой стадии развития сущности делается возможным и «беззаконие»- то есть практически выражаемая воля группы ИЕТ к небытию. Однако беззаконие не есть путь к свободе, поскольку только наличие сущности подразумевает наличие у неё свободы; равно как и всех без исключения прочих качеств. 

Беззаконие также можно определить как действие, вызванное подчинением не естественным законам Тьмы, а ложным заповедям и принципам, мешающим эволюции человека и- опосредованно,- миропорядка вообще. Беззаконие есть величайшая глупость, поскольку направлено против тех принципов, благодаря которым делается возможным собственное существование. Белосветные принципы, например, антиприродны по своей сути и, как следствие, разрушительны. Между тем путь к свободе ни в коей мере не может быть тождественен пути к смерти- хотя бы и потому, что со смертью исчезает и какая-либо возможность выбора. Известный и принятый нами на вооружение принцип «Делай, что хочешь», означает прежде всего возможность реализации своей воли в исполнении естественного закона. Полноценная сущность не может желать как самоуничтожения, так и вообще всего того, что способно приченить ей хоть какой-либо вред. Именно поэтому все естественные желанья человека законны, а все соответствующие закону желанья- естественны. 

Понятно также, что реализация нашей воли постоянно сталкивается со значительным внешним противодействием. Однако это ни в коей мере не способно полностью ограничить свободы- поскольку существует бесчисленное количество путей реализации нашей личностной воли. Таким образом, столкнувшись с внешним противодействием, мы всегда имеем возможность избрать иной путь достижения нашей цели; почему наличие подобного противодействия и не имеет решающего значения. 

Наша воля- это закон; но только до тех пор, пока она не противоречит объективным законам Тьмы. Человеческая, да и любая другая сущность является носительницей закона- только отрицая собственное «Я» вплоть до его уничтожения, можно добиться отрицания закона как такового. Мы свободны только до тех пор, пока существуем- а существуем мы только до тех пор, пока соблюдаем закон. Однако, несмотря на это, перед нами всегда остаётся возможность не дуального, а практически бесконечного выбора; перманентно находясь в состоянии этого выбора, мы и реализуем волю своего «Я». 

Свобода- неотъемлемое качество любой сущности; благодаря наличию закона, можно считать предопределённым только общий ход развития бытия- что ни в коем случае не означает предопределённости конкретных форм такого развития. Конкретизация этих форм зависит от совокупности реализованных желаний различных сущностей. Бытие будет таким, каким хотим его выдеть мы- но в то же время и таким, каким оно должно будет стать. Личная воля, таким образом, способна повлиять на конкретную реализацию становления, но не на становление само по себе. Наша свобода- это выбор способа достижения своей цели. Поставленной, в конечном счёте, не нами, а законами бытия. 

Теперь, мне кажется, стоит перейти к чисто практическим выводам, которые следуют из всего вышесказанного. В сатанизме нет и не может быть никаких «заповедей», «моральных норм» и т.п. Между тем очевидно, что отношение в любом обществе должны быть построены согласно некоей схеме; неким принципам- в противном случае делается невозможным и существование самого общества. Традиционный сатанизм считает такими принципами естественные законы природы; причём естественность их является объективной, то есть может быть распространена не только на человека любого мировоззрения, культуры, времени, воспитания- но и на любой биологический организм вообще. Мы должны чётко различать объективные природные законы и различного рода исключительно человеческие представления- мораль, обычаи и т.п.,- «Обычай не мог бы побороть природу, ибо она всегда останется непобеждённой». (Цицерон) Мы убеждены, что «Природа не признаёт шуток; она всегда правдива, всегда серьёзна, всегда строга; она всегда права; ошибки же и заблуждения исходят от людей». (И. Гёте) Наша система- это попытка избежать такого рода ошибок и заблуждений; попытка «переоценки ценностей» в свете их объективности, а равно- способствованию данных ценностей развитию как нас лично, так и бытия вообще. Поэтому те принципы, которые я предлагаю вашему вниманию, на первый взгляд не содержат ничего сложного, являются общеизвестными, применяются на практике большинством людей вне зависимости от их убеждений и могут показаться кому-то даже до некоторой степени примитивными. Однако эта примитивность кажущаяся- на самом деле она является выражением фундаментальных принципов любого биологического существования. Это- те аксиомы, на основании которых мы впоследствии будем строить вещи гораздо более сложные; тем более, помня, что «истина не тускнеет от повторения», я не вижу причин для того, чтобы применительно к нашей системе сказать ещё раз о том, о чём говорилось неоднократно и многими. Итак, нам представляются объективным и самоочевидным следующее: 

1.Любое существо стремится к удовольствию и избегает сраданий. 
2.Любое существо стремится избежать уничтожения. 
3.Любое существо воспроизводит себе подобных. 
4.Любое существо убивает живое для того, чтобы выжить. 
5.Любое существо развивается в процессе жизненной борьбы. 
6.Любое существо всеми средствами пытается защитить себя. 
7.Любое существо не причиняет бессмысленного вреда другим живым существам. 
8.Любое существо, находящееся на достаточно высоком уровне развития, защищает своё потомство, а равно других существ своей группы, если таковая имеет место быть, даже нарушая законы один и два. 

Всё перечисленное является объективными законами существования; это факты, в достоверности которых каждый может легко убедиться как на собственном, так и на чужом опыте. На основании этого мы признаём их естественными, и считаем, что именно они должны лежать в основании любого нашего действия. 

Не стоит думать, что чисто биологические законы существования не могут быть распространены на «современное цивилизованное общество». Эти законы не только могут быть распространены- их распространённость имеет место быть и также является фактом; не следует забывать о том, что человек есть чисто биологический организм, а значит, всё вышесказанное по отношению к нему вполне справедливо. К примеру, некий Николай Иванов, торопясь утром на работу, избегает уничтожения и страдания, оглядываясь по сторонам перед пешеходным переходом; и любая нормальная мать будет всеми средствами защищать своего ребёнка. Причём важно, что действия такого рода не обусловлены моралью, обычаями, традициями, «общечеловеческими ценностями» и прочими подобного сорта вещами. Это- фундаментальные законы существования. 

Именно поэтому, строя чисто практические отношения с другими людьми, мы руководствуемся прежде всего упомянутыми законами; разумно следуя им, мы способны разрешить любую, сколь угодно сложную ситуацию без введения каких-либо «заповедей». Очевидно, что любая заповедь не способна предусмотреть всех без исключения факторов; между тем разумно применяемый естественный закон существования является универсальным в подлинном смысле этого слова. При разрешении жизненной ситуации мы следуем прежде всего своей собственной воле, в основе которой лежит закон; или, иными словами, реализуем закон так, как считаем разумным и необходимым. Существует множество примеров того, как моральная заповедь, даже наиболее общая, приводит к противоречию- конкретно я об этом говорить здесь не буду, поскольку каждый без труда способен самостоятельно построить модель такой ситуации. Следование же естественным законам жизни не приводит к противоречию никогда- в любом случае, присущий каждому из нас инстинкт укажет на естественный образ действий. Этот инстинкт, собственно, и является «голосом» законов Тьмы, который способен услышать каждый. 

Сатанизм- внеморален. Но что это означает? Это означает прежде всего понимание относительности любой моральной системы. Не хотелось бы в сотый раз говорить об одном и том же, но однако придётся- потому что снова и снова возникают различные вопросы по этой теме, основной из которых можно сформулировать следующим образом: возможно ли существование какого-либо сообщества, в том числе и сообщества сатанистов, без каких-либо этических норм, регулирующих взаимоотношения внутри этого самого сообщества? 

Фактически, любая из существующих на сегодняшний день этических систем базируется на религиозных ценностях; если же говорить конкретно о нашем обществе, то ценностях христианских. Пресловутые десять заповедей вольготно чувствуют себя даже в сознании атеиста; другое дело, что атеист, в отличие от христианина, не имеет какой-либо бытийно-метафизической точки опоры для обоснования этой самой морали. 

Иными словами, если убивать, красть и насиловать для христианина «нехорошо» потому, что эти действия нарушают изначально установленный божеством справедливый миропорядок, то для атеиста это «нехорошо потому, что нехорошо»; в крайнем случае сия позиция может быть обоснована сомнительным со всех точек зрения доводом «нехорошо, потому что неразумно». Неразумно же это, в свою очередь, якобы потому, что может повлечь за собой некие санкции со стороны общества- иными словами, возникает глупейший перенос уголовного кодекса в область метафизических оснований; не говоря уже о том, что очень часто возникают ситуации, в которых разумны именно «аморальные» действия. Христианин, таким образом, в своём следовании морали гораздо последовательнее атеиста; впрочем, это не имеет значения, поскольку по основным своим признакам их моральные системы схожи и имеют одно и то же, чисто религиозное происхождение. 

Главный недостаток белосветного этического мышления- стремление к абсолютизации моральных норм, к их точной кодификации. Между тем очевидно, как я уже говорил, что любая система чётко очерченных, раз и навсегда кодифицированных моральных запретов не способна охватить всей полноты жизненных ситуаций; не стоит даже упоминать многочисленные случаи того, как применяемый буквально закон не всегда является адекватным ответом на совершённый поступок. 

Именно поэтому абсолютизированная мораль порождает лицемерие, сделавшееся для белосветников второй натурой, как и постоянный самообман. Типичный пример- отношение церкви к сексу, хотя и греховному по своей сути, но допускаемому, поскольку без такового прервалось бы существование самой церкви. Атеисты, к слову, тоже от этого недалеко ушли: так, убивать людей- это очень и очень «плохо»; однако преступников необходимо расстреливать, а убийц, вернувшихся с войны, всячески уважать и награждать орденами. Не то что бы оно было принципиально неверно и недопустимо по своей сути- однако проблема состоит как раз в том самом лицемерии, когда формальный и всеобщий вроде бы принцип сопровождается массой оговорок, оставляющих лазейку для реализации суровой необходимости. Что здорово напоминает оруэловское «Все животные равны, но некоторые равнее»; то есть «все люди имеют право на жизнь, но некоторые- не имеют». Языческий жрец, молящий богов о даровании воинам победы, последователен в своём принципе, выражающем объективный закон природы- своих надо защищать, врагов надо уничтожать. Но христианский священник, прочитавший проповедь о любви к врагам и тут же благословляющий солдат на убийство этих самых врагов, выглядит по меньшей мере смешно. 

Отсюда возникает вопрос- зачем вообще вводить некие общеэтические законы (они же- полумифические общечеловеческие ценности), коль скоро они в любом случае не могут быть при любых условиях соблюдены на практике? Выгода церкви понятна- наличие принципиально неисполнимых заповедей порождает в людях чувство вечной нечистоты и греховности, на котором церковь цветёт, как сорняк на мусорной куче. Однако, для чего оно нужно обществу- неясно; коль скоро можно взять и назвать вещи своими именами, а именно- любая мораль относительна и нужна исключительно в качестве несовершенного средства упорядочивания общественных отношений. 

Говоря о том, что сатанизм- вне морали, мы подразумеваем прежде всего факт относительности любой моральной системы, какой бы она ни была, а также факт отсутствия в сатанизме раз и навсегда определённых моральных норм. Наличие той или иной системы этических взглядов зависит от конкретных условий- изменяются условия, изменяется и мораль. Поэтому в христианском обществе, например, многожёнец- преступник, а в мусульманском- достойнейший человек. Этому мы противопоставляем объективные жизненные законы, законы Тьмы. 

Повторяю- в сатанизме нет и не может быть никаких абсолютных, возведённых в принцип моральных норм. Однако это не означает, что в сатанизме их не может быть вообще. 

Сатанист является частью общества, поскольку так или иначе взаимодействует с ним. Соответственно, для регламентирования взаимоотношений сатанист-общество необходима некая этическая система, подобные взаимоотношения регулирующая. Другое дело, что сатанист, во-первых, чётко осознаёт неабсолютность данной системы, а во-вторых, формирует или же принимает её самостоятельно, в зависимости от возникшей необходимости. Никакого «золотого правила» для сатаниста не существует и не может существовать, поскольку ни одно правило, сколь бы универсальным оно ни было, не способно регламентировать всё богатство и разнообразие жизненных ситуаций. 

Руководствуясь вышесказанным, мы вводим такое понятие, как «личная этика сатаниста». Личная этика- это набор неких правил, основанных на объективных природных законах, добровольно принимаемых сатанистом с целью регулирования его взаимоотношений с другими людьми. 

Невозможно вывести каких-либо общих «заповедей» личной этики- они могут быть любыми. Соответственно, сатанист может быть полноценным членом любого общества, либо же конкретных организационных форм такового- важно понять, что имеет значение не этическая система сама по себе, а исключительно волеизъявление сатаниста. Если следовать той или иной системе будет выгодно и естественно- сатанист станет ей следовать. Если не выгодно и противоестественно- то не станет; при условии, конечно, соответствия всего этого законам Тьмы. 

Каждый из нас- это свой собственный Моисей, дающий себе же законодательство. Или же- не дающий. 

Стоит подытожить сказанное краткой формулировкой чисто жизненного принципа; назовём его «естественным принципом адекватного ответа». Принцип этот универсальный, свойственный любому человеческому сообществу и даже животным. Суть его проста- на совершённое по отношению к нам действие естественно ответить аналогичным действием. Это- ни в коем случае не «заповедь», а скорее, отражение естественно существующего порядка вещей. В любом случае, подход сатаниста к разрешению той или иной жизненной ситуации будет основан исключительно на его свободном волеизъявлении. Все моральные нормы созданы людьми. И потому сатанист тоже может выступить в качестве создателя своей личной морали, соответствующей его желаниям и сложившейся ситуации. Этично то, что мы считаем этичным. А мнение наше должно основываться не на неуклюжих «золотых правилах», а на разумной целесообразности и объективных законах жизни. «Золотое правило этики - в том, что нет золотого правила... То, что нет золотого правила, - тоже правило, только не золотое, а железное».( Г. К. Честертон) 

«Делай, что хочешь»- но так, чтобы это было естественным. Ну а применительно к обществу, и в особенности, к складывающемуся сатанинскому обществу, которое мы начинаем совместными усилиями создать, это звучит так- «Делайте, что считаете нужным, в соответствии с законами Тьмы». Наша этика будет такой, какой мы захотим её видеть сами. Если, конечно же, захотим. 

Глава 6

Наверх

Жертвоприношение. 

Как правило, языческое мировоззрение отражает вполне естественные, природные процессы, описанные символическим языком, который без труда понимал человек того времени. Соответственно, и ритуальная практика язычества несла в себе интуитивно понятое и по существу верное представление о процессах, происходящих в природе. В свете этого сходство ритуальных практик самых различных и никак не связанных между собою народов также является далеко не случайным. 

Смысл, основа любой ритуальной практики базируется исключительно на факте, подтверждающемся постоянно и вполне доступном проверке- ничто не возникает из ничего. Как следствие, для того, чтобы что-либо получить, необходимо что-либо отдать; то есть пожертвовать- причём в самом широком смысле этого слова. 

Таким образом, в язычестве жертвоприношение выступает, как общий, фундаментальный, космический принцип, без которого невозможно существование- причём данный принцип проявляет себя даже в сугубо бытовых мелочах. К примеру, для того, чтобы получить деньги, мы отдаём свой труд; для того, чтобы получить пищу, мы жертвуем жизнью других существ. Язычнику представлялось самоочевидным, что ради существования одного необходимо пожертвовать существованием другого; что для достижения какой-либо цели также необходимо чем-то пожертвовать, затратить время, усилия и т.п. 

Поэтому любой ритуал отражает в себе естественные жизненные процессы; соответственно, эти процессы выступают как ритуальные. Иными словами, жизнь как таковая в сознании язычника представлялась неким вселенским ритуалом, бесконечно совершаемым с некими целями либо же без целей вообще- языческая идея существования жизни ради самого существования таковой достаточно распространена и сейчас. Ритуал как бы сливался с жизнью- отсюда и убеждения вроде того, что если не принести жертву, то солнце может не взойти и т.п. Несмотря на очевидную ложность воззрений такого рода, сама идея в основе своей верна в силу того, что ритуальность, как я уже говорил, отражает естественные жизненные процессы. 

Сейчас, когда сознание многих людей искажено ложными белосветными ценностями, жертвоприношение представляется неким диким, бессмысленным и ненужным обрядом, жестокостью ради жестокости и т.д. Однако в сознании лучших людей своего времени этот ритуал представлялся совсем не таким. Примеров можно привести множество. Так, известная работа Платона, в которой упоминается об Атлантиде, выражает отношение к ритуалам такого рода с предельной ясностью. Для нас не имеет значения сам факт существования мифической Атлантиды- для нас важна только сама идея, заключённая в этом описании. Платон, считая государственное устройство Атлантиды идеальным, пишет следующее: 

«И вот десять царей, оставшись одни и вознесши богу молитву, чтобы он сам избрал для себя угодную жертву, приступали к ловле, но без применения железа, вооруженные только палками и арканами, а быка, которого удалось изловить, заводили на стелу и закалывали на ее вершине так, чтобы кровь стекала на письмена... 
Принеся жертву по своим уставам и предав сожжению все члены быка, они разводили в чаше вино и бросали в него каждый по сгустку бычьей крови, а все оставшееся клали в огонь и тщательно очищали стелу. После этого, зачерпнув из чаши влагу золотыми фиалами и сотворив над огнем возлияние, они приносили клятву, что будут чинить суд по записанным на стеле законам и карать того, кто уже в чем-либо преступил закон, а сами в будущем по доброй воле никогда не поступят противно написанному и будут отдавать и выполнять лишь такие приказания, которые сообразны с отеческими законами. Поклявшись такой клятвой за себя самого и за весь род своих потомков, каждый из них пил и водворял фиал на место в святилище бога, а затем, когда пир и необходимые обряды были окончены, наступала темнота и жертвенный огонь остывал, все облачались в прекраснейшие иссиня-черные столы, усаживались на землю при клятвенном огневище и ночью, погасив в храме все огни, творили суд и подвергались суду, если кто-либо из них нарушил закон; окончив суд, они с наступлением дня записывали приговоры на золотой скрижали и вместе со столами посвящали богу как памятное приношение». 

Ещё раз напомню, что Платон, язычник, ведущий философ своего времени, описывает не некую «омерзительную дикую оргию», а говорит о царях, являвшихся в его глазах выразителями идеального государственного устройства. Поэтому описанный ритуал также является «идеальным»; таким, каков он и должен быть. Этот ритуал является общеязыческим- смесь жертвенного вина и жертвенной крови использовалась в обрядах самых различных народов. Даже христианство, пусть и с искажениями, переняло этот чисто языческий ритуальный ритуал- причащение символической человеческой кровью является основой христианской ритуальной практики. 

Кровь всегда являлась символом жизни; к примеру, она способна дать подобие жизни мёртвым: 

«Взял я барана с овцой и над самою ямой зарезал. 
Черная кровь полилась. Покинувши недра Эреба, 
К яме слетелися души людей, распрощавшихся с жизнью. 
Женщины, юноши, старцы, немало видавшие горя, 
Нежные девушки, горе познавшие только впервые, 
Множество павших в жестоких сраженьях мужей, в нанесенных 
Острыми копьями ранах, в пробитых кровавых доспехах. 
Все это множество мертвых слетелось на кровь отовсюду 
С криком чудовищным. Бледный объял меня ужас». (Одиссея) 

Однако это- не просто символ. Это- материальное выражение внутренней сущности живого, способное сделаться носителем божественной силы. Внутреннее единение с высшим достигалось через вкушение жертвенной крови- одновременно богом и человеком. Но подробнее об это чуть позже. 

Существовало несколько уровней восприятия ритуала: 

1.Утилитарно-бытовой. Принцип прост. Человек, имея перед собой вполне конкретную, чисто практическую цель и не обладая возможностью реализовать её какими-либо чисто материальными средствами, прибегал к содействию высших сил, принося им жертву и надеясь получить взамен желаемое. Типичный случай- жертвоприношение Ифигении: 

«Что день, то все грознее 
Ко мне мои солдаты пристают: 
"Скажи, Ахилл, чего ж мы ждем в Авлиде? 
Придется ли отплыть нам в Илион? 
За дело, царь! А если нет работы, 
Назад, домой веди! Мы не хотим 
На дремлющих Атридов любоваться!" 

Однако без жертвоприношения начать войну невозможно: 

«Без жертвы, дочь, отсюда не уплыть... 
…Дитя мое... Не Менелая волю, 
Как раб, творю... Эллада мне велит 
Тебя убить... ей смерть твоя угодна, 
Хочу ли я иль нет, ей все равно: 
О, мы с тобой ничто перед Элладой; 
Но если кровь, вся наша кровь, дитя, 
Нужна ее свободе, чтобы варвар 
В ней не царил и не бесчестил жен, 
Атрид и дочь Атрида не откажут. (Еврипид. Ифигения в Авлиде) 

2.Благодарственно-уравновешивающий. Принцип опять же прост. Получив нечто и считая, что это не могло произойти без помощи высших сил, язычник благодарил богов за содеянное, как бы «расплачиваясь» жертвой за приобретённые блага, и уравновешивал тем самым действие божества своим собственным ответным действием: 

"Воины, в то время как мы говорили о спасении, появилось знамение Зевса-Спасителя, и потому я предлагаю дать обет в принесении благодарственной жертвы этому богу, когда мы впервые вступим на дружественную землю; в то же время мы обещаем принести жертвы и другим богам по мере наших возможностей. Кто, – сказал он, – с этим согласен, тот пусть поднимет руку". Все подняли руки. Затем произнесли обет и пропели пэан». (Ксенофонт. Анабасис) Подобный подход наличествовал и в славянском язычестве: 

«Тогда он говорит: «Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его». И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса» (ибн Фадлан. Записка о путешествии на Волгу) 

3.Сущностно-возвышающий. Идея состоит в том, что жертвоприношение способно изменить человека, вызвысить его, приобщить к божественному, ввести в некий «высший мир», иную форму божественного бытия: 

«Ты, о Агни, мужа, получившего жертвенное вознаграждение, 
Охраняешь со всех сторон, как хорошо сшитый щит. 
Кто подает сладкое блюдо, готовит мягкое ложе в жилище своем, 
Жертвует живое жертвенное животное, тот попадает в высшую часть неба». (Ригведа) 

Далеко не случайно в приведённом мной отрывке из Платона цари совершали жертвоприношение перед тем, как «творить суд»- это являлось ничем иным, как попыткой выйти за грань человеческого и рассуждать настолько справедливо, насколько возможно только богам. 

Итак, прежде чем перейти непосредственно к механизму ритуала жертвоприношения и понимания такового традиционалистами, подведём итог и сделаем из всего вышеизложенного несколько выводов: 

1.Ритуальная практика жертвоприношения является наиболее древней религиозной практикой. Жертвы приносили тысячелетиями. Это- именно традиционная практика, и потому, придерживаясь нашего метода, мы признаём и принимаем её без каких-либо оговорок. 

2.Ритуальная практика жертвоприношения была распространена у всех народов без исключения- в древнем Вавилоне, Греции, Риме, Египте, Индии, Европе, Африке, у славян,- словом, повсеместно. Не существует ни одной древней религии, в которой в той или иной форме не наличествовало бы жертвоприношение. Поэтому подобную практику мы считаем естественной религиозной практикой. 

3.Ритуальная практика жертвоприношения является отражением естественных природно-космических отношений. 

Теперь попробуем рассмотреть механизм жертвоприношения с позиций нашей системы, основанной на традиционных религиозных языческих представлениях. Из всех описанных выше уровней восприятия ритуала нам, как правило, свойственен только третий, а именно- сущностно-возвышающий. Иными словами, ритуал является средством саморазвития внутренней человеческой природы, средством изменения человеческой сущности, развития таковой до сверхсущности божества. 

Как мы уже говорили, любая личность, в том числе и человеческая, представляет собой организованную группу ИЕТ, исходных единиц Тьмы, то есть некоторую долю упорядоченного Хаоса. Во время естественных жизненных процессов данная группа вступает в некие взаимоотношения с иными такого рода группами; в то время как уровень развития личности зависит, по сути, от количества единиц Тьмы, которые она ограничивает, а также от способа их оформленности. Развитие, таким образом, представляет собой ничто иное, как поглощение нашей личностью новых единиц и оформление таковых в соответствии со своими нуждами. При этом стоит помнить, что мы в данном случае говорим не о «духе» и «материи», а о сущности, «эссенции бытия» нашей личности- то есть о более глубинном слое существования. Сущность, которую составляет оформленная группа ИЕТ, в процессе развития поглощает новые единицы Хаоса, и соответственно, видоизменяется ее материально-духовное проявление. 

Естественный жизненный процесс- это также приобретение-утрата новых единиц Хаоса, каковое и обуславливает форму проявления той или иной личности. В то же время ритуал является средством приобретения данных единиц особым способом- то есть от неоформленного Хаоса, а не от иных оформленных групп ИЕТ, охваченных бытием. Таким образом, развитие возможно и без ритуала; однако ритуал способен ускорить таковое во много раз. Ритуал жертвоприношения можно сравнить с вратами, через которые устанавливается связь между составляющей человеческую сущность оформленной группой ИЕТ и неоформленным Хаосом. Это- некий «канал во Тьму», через который возможно приобретать новые единицы Хаоса, преобразуя таким образом свою сущность: 

«Пусть раскроются умножающие космический закон 
Божественные врата, неиссякающие, - 
Ныне и впредь - для жертвоприношения!» (Ригведа) 

Жертвоприношение имитировало смерть и возрождение живого, отражая в языческом мировоззрении естественные природные циклы. В этом смысле ритуал является не только актом смерти жертвенного животного- это также смерть человеческой сущности с одновременным её возрождением в более совершенной форме. 

Жертвенная смесь крови и вина в данном случае является неким носителем ИЕТ неоформленного Хаоса, который посредством ритуала преображается в Хаос оформленный. Иными словами, ритуал является аналогом акта происхождения мира, Космоса, каковой заключался в порождении Хаосом оформленного. 

Так, ритуальное рассечение жертвы символизирует сотворение мира из тела Первосущества, являющегося олицетворением Хаоса- достаточно вспомнить Тиамат или же христианизированный аналог сотворения мира из тела бога, Адама; солнце из лица Божьего, месяц- из груди, сословия- из частей тела Адама и т.п. 

Теперь поясним сказанное простым примером- хотя и не дающим полностью соответствующего представления о происходящем, но всё же. Убивая животное для того, чтобы утолить голод, мы приносим жертву самим себе. При этом плоть животного усваивается нашим организмом, видоизменяется, становится человеческой плотью. Соответственно, наш организм развивается, делается сильнее. Точно так же, как делается сильнее наша «эссенция бытия», личностная группа ИЕТ, поглощая и оформляя новые единицы Хаоса. 

Но почему- «жертвоприношение Сатане»? Дело в том, что ритуал является вещью неоднозначной и многоплановой. Представляя собой, как это было описано, «поглощение Изначальной Тьмы», или единиц неоформленного Хаоса, ритуал в то же время является установлением внутренней связи с тем высшим «нечто», которое мы достаточно условно обозначаем как «Сатана». Аналогичная связь с высшим является необходимой и наиважнейшей составляющей любой религии; наличествует она и в традиционализме, поскольку сатанизм воспринимается нами именно как религия и практический путь самосовершенствования, а отнюдь не просто как философия, мировоззрение и т.п. 

Данная внутренная связь с Сатаной, устанавливаемая в том числе и путём ритуальной практики, имеет несколько аспектов: 

1.Сатана выступает в качестве силы, способствующей успешности акта поглощения нашей сущностью неоформленных единиц Хаоса.

2.Сатана выступает в качестве силы, общение с которой на интуитивном уровне предоставляет нам знание о тех целях, которых мы стремимся достичь, а также о природе высшего вообще. 

3.Сатана выступает в качестве силы, приобщение к которой способствует изменению и развитию нашей эмоционально-психологической сферы личности. 

Таким образом, мы видим, что общение с Сатаной, каковое отчасти и представляет собой ритуал, является важным фактором, который влияет на человека и способен вызвать реальные изменения в его личности. 

Здесь надо отметить, что процесс «поглощения Хаоса» отнюдь не обусловлен волей Сатаны- он обусловлен исключительно нашей собственной волей и действиями, соответствующими закону Тьмы. Я уже говорил о том, что жертвоприношение в широком смысле является естественно-природным процессом; следовательно, как и любой такого рода процесс, оно регулируется соответствующим законом. Это означает, что развитие человеческой сущности через ритуальную практику не зависит напрямую от Сатаны; данное развитие будет происходить и без какого-либо участия личностной воли сверхсущества. 

Вместе с тем ритуал является актом сотрудничества с Сатаной, главная цель которого- развитие и видоизменение бытия через развитие и изменение его частей, то есть человеческих сущностей. Ритуал ни в коем случае не следует понимать, как служение- хотя бы потому, что высшее «нечто» заведомо не нуждается в такого рода вещах, как и мы не нуждаемся в служении на несколько порядков более низких форм жизни. Однако оправданно ли в таком случае говорить о какого-либо рода сотрудничестве? Безусловно, да- потому что развитие бытия является «выгодным» для любых жизненных форм, вне зависимости от уровня таковых. 

Развитие и совершенствование миропорядка представляет собой ничто иное, как процесс расширения оформленного Хаоса- то есть процесс становления Хаоса Космосом; расширения границы бытия через принятие новых ИЕТ внешней, неоформленной Тьмы. Поэтому ритуальное действие, как способствующее привнесению неоформленных ИЕТ в бытие, способствует развитию миропорядка в целом- пусть и на микроскопическом уровне, если брать вселенский масштаб, но всё же. Соответственно, ритуал жертвоприношения имеет значение не только для человеческой личности, но и для миропорядка вообще. 

Таким образом, ритуал жертвоприношения преследует тройную цель:

1.Развитие и изменение человеческой личности. 
2.Развитие и изменение бытия. 
3.Установление внутренней связи с высшей силой. 

Но почему в качестве носителя ИЕТ выступает именно жертвенное вино и жертвенная кровь? Почему вообще необходимо именно жертвоприношение живого? Ответ на первый из этих вопросов неоднозначен. Прежде всего стоит упомянуть о древнем символизме- как кровь животного, так и сок растения в представлении язычника являлись «вместилищем духа», несли в себе жизненную силу, и в этом плане были вполне равнозначны. Данная идея хорошо выражена Н. Гумилёвым: 

«Я за то и люблю затеи 
Грозовых военных забав, 
Что людская кровь не святее 
Изумрудного сока трав». 

Или вот что говорится о вине, которое воспринималась, как божественная кровь Диониса: 
«он же, этот сын Семелы, дополнил недостающую половину ее даров, он изобрел влажную пищу, вино и принес ее смертным, благодаря чему страждущие теряют сознание своего горя, напившись влаги винограда, благодаря чему они во сне вкушают забвение ежедневных мук - во сне, этом единственном исцелителе печали. Он же, будучи сам богом, приносится в виде возлияний другим богам, так что при его посредничестве люди получают и все прочие блага». (Еврипид. Вакханки) 

Однако по большому счёту мы не можем с уверенностью утверждать, почему жертвоприношение приняло именно такую форму- то есть почему именно смесь вина и жертвенной крови использовалась при ритуалах. Вместе с тем, приношение в жертву крови распространено во всех религиях без исключения. Следуя нашему методу, согласно которому нами извлекаются из совокупности древних религий наиболее общие моменты, мы принимаем подобную практику без каких-либо оговорок. Коль скоро подобная практика была распространена повсеместно и во все времена, вплоть до сегодняшних, мы признаём её продуктом интуитивного общечеловеческого познания высшего. 

Ответ на второй вопрос гораздо проще. Именно жизнь является единственной по-настоящему реальной ценностью- соответственно, только жертвоприношение живого способно приносить какие-либо реальные плоды. С пониманием этого, как мне кажется, никаких сложностей не возникнет. 

Подводя итог вышесказанному, мне хотелось бы упомянуть ещё о двух важных вещах. Первое. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что описанная мною модель жертвоприношения в явной форме в язычестве не встречается. Данная модель является попыткой развития существующих языческих идей, которая не претендует на полноту, но тем не менее способна представлять собой достаточное теоретическое обоснование жертвоприношения. Является фактом, что жертвоприношение существовало во всех без исключения древних религиозных культах. Является фактом, что ритуал жертвоприношения обладал несколькими смысловыми уровнями. Является фактом наличие представлений, согласно которым жертвоприношение видоизменяло человеческую природу- языческие мистерии были основаны именно на данных представлениях. Поэтому сказанное мной ни в коей степени не противоречит самому духу древней ритуальной практики, а представляет собой попытку возрождения таковой на более высоком уровне понимания. 

Второе. Стоит упомянуть о том, что современная ритуальная практика, конечно же, не совпадает с древней во всех деталях; да и не может совпадать в силу самых различных причин. То, что мы делаем- это не попытка возрождения буквы ритуала, а попытка возрождения естественного языческого мировоззрения, отражённого в соответствующей ритуальной практике. Иными словами, мы стремились выделить суть; изначальное понимание человеком высшего и практических путей его достижения. Мы стремились возродить «ритуальную душу» язычества, жестокое и прекрасное, мудрое безумие жизненности, которое было утрачено под влиянием белосветничества: 

«Громко, громко призывайте 
Артемиду-Ортигию, 
Аполлонову сестру, 
Что, в руках держа по светочу,
Мчится лесом за оленями, -
И ее охотниц - нимф! 
Пеан! Пеан! 
Мой дух парит... О, не отвергну флейты 
Твоей, владыка сердца моего! 
Несет, мчит меня... 
Эвой, эвой! О плющ! Эвой! Эвой! 
Я несусь в безумной пляске, 
В пляске Вакховой... Эвой! 
Ио, ио, Пеан!» (Софокл. Трахинянки) 

Возрождение этой жизненности- ещё одна цель нашей ритуальной практики. Ритуал жертвоприношения способствует психологическому освобождению от ложных белосветных заповедей и ценностей, которые ограничивают наше развитие и мешают нам в достижении реальных жизненных целей. 

Напоследок хотелось бы ещё упомянуть вот о чём. Мы, традиционалисты, глубоко убеждены в том, что не следует отказываться от извечной ритуальной практики наших предков, следуя преходящим человеческим, да к тому же и откровенно постхристианским, представлениям о том, что жертвоприношение- это «бессмысленная жестокость», нечто «плохое», «злое» и т.п. 

«Напрасны наши мудрствования над божеством. Унаследованные от отцов заповеди, столь же древние, как и само время - никакой ум не в состоянии их низвергнуть, никакая мудрость, будь она даже найдена в сокровеннейшей глуби человеческой души». (Еврипид. Вакханки) 

Тем более не в состоянии низвергнуть изначальные принципы бытия, принципы общения с высшей силой, принципы мировосприятия ложная мудрость наших врагов- мы, традиционалисты, будем совершать тот ритуал, который совершался всем человечеством на протяжении тысяч лет, вплоть до тех пор, пока белосветная зараза не исказила человеческое сознание. Нет и не может быть согласия между белосветными ценностями и ценностями Тьмы; нет и не может быть никакой уступки мнению христианизированного общества. Для того, чтобы победить белосветничество в мире, нам необходимо победить его сначала в самих себе. И древняя ритуальная практика- наиболее, на мой взгляд, действенное средство достижения этой цели. 

Ритуальная практика жертвоприношения всегда воспринималась, как норма- достойнейшие люди своего времени, полководцы, политики, философы приносили жертвы богам. Мы- приемники и продолжатели этой религиозной традиции, которой следовали люди, очень много сделавшие для борьбы с белосветной ложью- от императора Юлиана до Кроули. Поэтому мы ни в коем случае не собираемся, подобно некоторым другим «сатанистам», заниматься «пляской лжи» под дудку белосветных религиозных организаций, участвуя в кампании поливания грязью всего того, что было священным для наших предков-язычников; в том числе и ритуальной практики. Наши принципы должны сохранять первоначальную чистоту Тьмы. И они её сохранят. 

«Он к жертвам приступал. Тут прибыл Лихас, 
Неся твой дар - смертельную одежду. 
Надев ее, как наказала ты, 
Он заколол двенадцать лучших в стаде 
Тельцов отборных. А всего пригнал он 
До ста голов, всех возрастов, скота». (Софокл. Трахинянки) 

Это- то, что в древности было нормой; естественно-природной формой почитания всех божеств, и в особенности- божеств Тьмы. Жертвоприношение есть одна из форм развития бытия, человеческой личности; оно символически отражает в себе естественные процессы, способствует формированию ценностей того нового мира, который мы стремимся построить. Это- возрождение духа жизненности, освобождение от оков белосветной, смертопоклоннической религии; путь интуитивного познания Тёмного божества, воплощающего в себе всё то, к чему мы стремимся- силу, свободу, мудрость. 

Ритуал жертвоприношения, приобщая нас к Тьме, Хаосу, способен не на словах, а на деле преобразовать сущность человека в сверхсущность бога. Это- наиважнейшая составляющая сатанизма, которая вливает в наше ученье живую кровь; делает его не только философией, но и самой жизнью. Процесс общения с высшим открывает нам то, что не имеет ничего общего с человеческой, слишком человеческой логикой- «инологику» Тёмного божества. Для того, чтобы понимать сатанизм, мало прочесть горы литературы. Для того, чтобы понимать сатанизм- нужно чувствовать Сатану, приобщиться к его живой Тёмной силе посредством жертвенной крови. Иного пути для понимания высшего не существует. Именно поэтому ритуальная практика жертвоприношения и являлась общераспространённой практикой на протяжении многих тысячелетий. 

Глава 7

Наверх

Идея обожествления. 

Рассматривая различные идеи, свойственные древним религиозно-мифологическим представлениям, мы не можем обойти вниманием одну из наиболее важнейших для нас идею, а именно- идею обожествления человека. Данная идея является выражением внутреннего смысла сатанизма как учения; нашим путём является путь изменения своей сущности, а следовательно, и своего сознания до пределов божественного. Сатанизм начинается тогда, когда человек впервые осознаёт тождественность своей сущности- сущности божества; когда он, вступая на путь саморазвития, говорит себе- будем, как боги. 

«Вместо того, чтобы возвеличивать небо и размышлять о нём, не лучше ли самим, умножая вещи, подчинить себе небо? Вместо того, чтобы служить небу и воспевать его, не лучше ли, преодолевая небесную судьбу, самим использовать небо в своих интересах?» (Сюньцзы) 

Эти слова- выражение сути сатанизма, заключающегося в совокупности стремления к высшему и стремления самому сделаться этим высшим. 

Корни этой нашей идеи, как и всех иных наших принципов, заложены в древних языческих представлениях. Для языческого сознания не существовало непреодолимой границы между человеческим и божественным; сама граница, конечно, наличествовала, но наиболее достойные из людей, приложив некоторые усилия, могли её пересечь. Человек есть потенциальный бог- но не каждый человек, а только тот, кто того заслуживает; тот, кто способен реализовать этот потенциал. 

Вообще, можно выделить три формы выражения данной идеи: 1.Чисто мифологические представления о сущностном обожествлении; то есть о непосредственном становлении человека богом. 2.Представление о слиянии божественной и человеческой природы в одном лице. 3.Культ высших. Теперь рассмотрим данные три формы подробнее. 

В первом случае мы имеем совокупность мифологических представлений, согласно которым человек по тем или иным причинам смог достичь божественного или полубожественного достоинства: 

«Поднялся Эллиль, взошел на корабль, 
Взял меня за руку, вывел наружу, 
На колени поставил жену мою рядом, 
К нашим лбам прикоснулся, встал между нами, благословлял нас: 
"Доселе Утнапишти был человеком, 
Отныне ж Утнапишти нам, богам, подобен». (Эпос о Гильгамеше.) 

В данном случае мы видим пример «обожествления в чистом виде»; то есть непосредственное претворение человеческой природы в божественную посредством высшей силы. Божественность предоставляется как награда, даруется волей божества- однако не в качестве милости, а именно в качестве вознаграждения за справедливо оцененные человеческие действия и достоинства. 

Вторая форма является гораздо более распространённой- корни её уходят в глубокую древность, образуясь практически одновременно с возникновением человеческого сознания. Данная форма выражается в идее смешения божественной и человеческой природы; или, одним словом, в человекобожии. Многие мифологические герои являются потомками богов- они обладают основным признаком человечности, то есть смертностью, но в то же время представляют собой большее, чем человек, то есть наделены божественной силой, мудростью и т.п.: 

"Тот, кто подходит к нам,- плоть богов - его тело!" 

Человеку-скорпиону жена отвечает: 

"На две трети он бог, на одну - человек он!" (Эпос о Гильгамеше.) 

Или: 

«Я ж, одряхлевший, возле чертога 
Голосом слабым славлю Геракла. 
Лебедь весь белый, но не мешайте 
Петь ему, люди: песня годится, 
Если он славит то, что прекрасно. 
В герое кровь Зевеса, 
Но выше крови знатность 
Дела ему стяжали: 
Без бурь на белом свете 
Прожить теперь мы можем, 
И под могучей дланью 
Чудовища смирились». (Еврипид. Геракл) 

Миф о Геракле может служить классическим примером идеи обожествления. Важно отметить, что хотя полубожественное происхождение и предоставляет мифологическому герою ряд преимуществ, само по себе оно к обожествлению не ведёт- для того, чтобы добиться его, герой совершает различные подвиги, подтверждая тем самым своё право на «знатность», которая «выше крови». 

Очень часто мифы о героях проникнуты богоборческими мотивами- мотив борьбы человека с богом, пусть часто и безнадёжной, и заканчивающейся поражением призван донести идею самой возможности подобной борьбы, а равно идею согласно которой эта борьба возвеличивает героя сама по себе, вне зависимости от её исхода. 

Третья форма распространена не менее, чем вторая, и как правило сочетает в себе признаки первых двух форм. Говоря о «культе высших», я подразумеваю под этим тенденцию древних к обожествлению людей чем-либо выдающихся- как правило, правителей, хотя и далеко не всегда. Чаще всего считалось, что правитель обладает божественным происхождением- но в некоторых случаях наличествовало и представление о сущностном обожествлении чисто человеческой природы. Примеров можно привести множество; от египетских фараонов до Александра Македонского. Так, вот что говорится о Монтесуме: 

«Во всем, что касается твоего сана ты подобие бога, хотя и являешься нашим родственником и другом, и сыном, и братом, мы не равны тебе и не считаем тебя человеком, потому что ты уже несешь в себе образ, и подобие и лик нашего бога, который говорит внутри тебя и наставляет нас твоими устами.» (Сахагун) 

Иногда появлялись даже целые культы обожествлённых правителей, в честь которых совершались священнодействия; об одном из таких культов упоминает Тацит: 

«Жители Кизика были обвинены в нерадивом отправлении священнодействий в честь божественного Августа.» (Тацит) 

Примеров, повторяю, можно привести множество- однако моей задачей является не подробное исследование этого феномена, а доказательство самого факта наличия идеи обожествления в древних языческих мифологических представлениях. Эта идея того времени, идея человекобога, отлично, на мой взгляд, выражается в стихотворении Брюсова: 

«Я вождь земных царей и царь, Ассаргадон 
Владыки и вожди, вам говорю я - горе! 
Едва я принял власть на нас восстал Сидон, 
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море. 
Еситу речь моя звучала, как закон, 
Элам читал судьбу в моем едином взоре, 
Я на костях воздвиг мой мощный трон,
Владыки и вожди, вам говорю я: горе! 
Кто превзойдет меня? кто будет равен мне? 
Деянья всех людей - как топь в безумном сне; 
Мечта о подвигах - как детская забава. 
Я исчерпал до дна тебя, земная слава! 
И вот стою, величьем упоён 
Я, вождь земных царей и царь - Ассаргадон!» ( Брюсов) 

Объектом обожествления становился человек, прославивший себя своими достижениями, получивший власть, совершивший какие-либо дела, великие в глазах современников. Считалось, что именно такой человек достоин обожествления- поэтому путь человека к божественному достоинству лежал прежде всего через действие, достижение каких-либо чисто практических результатов в какой-либо сфере. 

Итак, теперь, после того, как я в достаточной на мой взгляд степени показал наличие в древних мифологических культах идеи обожествления человека, идеи человокобожия, стоит немного поговорить об антропоморфизме, столь усиленно презираемом очень и очень многими. 

В самом деле- несерьёзно считать, что божество может быть антропоморфным; это безусловно верно- однако стоит попытаться понять идею, заключённую в представлениях такого рода, и осознать то, какие выводы из неё могут следовать. Антропоморфное божество- это не только перенос сугубо человеческих представлений на сферу высшего, предпринятый в процессе попытки осознания такового. Это ещё и глубокая мысль, согласно которой божественная и человеческая природы в своей основе тождественны. Божество в представлении язычника- это человек, обладающий некими «высшими атрибутами»; бессмертием, могуществом, высокой мудростью и т.п. Это- ни в коей мере не бесконечно далёкий, принципиально непознаваемый абсолют; это, если только можно так выразиться, выражение мечты человека о самом себе- о таком себе, каким ему хотелось бы себя видеть. 

В свете этого образ антропоморфного божества несёт в себе всё ту же идею обожествления- человеческие качества, развитые до предела в языческом божестве, считаются вечными и прекрасными. Поэтому можно с достаточной степенью уверенности говорить о том, что в язычестве наиглавнейшим объектом почитания является сам человек; но не просто человек, а «идеал человека», или же, как в случае с обожествлением правителей, приблизившийся в глазах современников к этому идеалу. Потому и рождались у поэтов того времени строки вроде этих: 

«Много есть чудес на свете, 
Человек - их всех чудесней. 
Много в природе дивных сил, 
но сильней человека - нет.» (Софокл) 

Более или менее разобравшись с этим, перейдём теперь непосредственно к традиционному сатанизму, в котором присутствуют как «культ» человека, так и идея обожествления. Культ человека выражает себя в самых различных формах. Перечислим те из них, которые являются наиболее характерными. 

1.Признание равноправия духовного и материального проявлений единой человеческой сущности. «Человек» в нашем понимании- это неделимое единство различного. Иными словами, мы считаем, что любые проявления человека равно важны и необходимы. 

Не следует думать, что сатанизм делает акцент исключительно на материальной сфере; стоит понять, что сатанизм всего-навсего не отвергает материального, не принижает его значения, не обесценивает его, как и не обесценивает духовное. Мы считаем, что все естественные человеческие свойства равно необходимы без каких-либо исключений- от чисто животных до абстрагированных, лежащих вне сферы собственно человеческого. 

2. Провозглашение домината интересов и целей конкретного человека надо всеми иными существующими интересами и целями. Пусть сатаниста- это путь развития своей собственной человеческой личности до уровня сверхличности Тёмного божества. Подобное отношение к дуалистическому единству «личность-бытие» можно назвать «служением самому себе». Являясь несовершенными существами, мы должны отдавать себе отчёт в том, что наша власть ограниченна- своего максимума она достигает, когда проявляется по отношению к нам самим; своего минимума- когда она проявляется по отношению ко вселенной, взятой во всей её совокупности. 

Соответственно, власть над собой- это вершина воплощения нашей воли; следовательно, наиболее полное воздействие мы способны оказывать прежде всего на самих себя. Именно поэтому главной целью сатаниста является личностное самосовершенствование; все остальные цели побочны, поскольку гораздо менее важны и менее достижимы для нас в силу высокой степени ограниченности нашей власти над внешним. 

3.Осознание своей единоприродности с миром в целом и с высшими его проявлениями в частности. Растение, животное, человек, бог- «одной крови», поскольку во всём присутствует одна и та же основа- Тьма. Различие между человеком и Сатаной непринципиально- это различие не сущностное, а степенное. Сущность Сатаны- ограниченная личностной границей группа исходных единиц Тьмы, проявляющая себя на высшем уровне бытия в высшей форме. Сущность человека- иная группа ИЕТ, так же представляющая собой часть Хаоса, как и первая, но проявляющая себя не с такой степенью совершенства. Аналогично, можно выделить и основные формы, в которых выражает себя принимаемая нами идея самообожествления. 1.Бесконечность пути к совершенству. Впервые оформляясь и начиная своё развитие согласно законам Тьмы, сущность по мере данного развития проявляет себя в различных и многочисленных формах. Для нас это имеет значение постолько, поскольку наша личностная группа ИЕТ способна через процесс саморазвития проявить себя в божественной форме. Однако это не является конечной целью- конечной цели в сатанизме не существует, и развитие является нескончаемым. Остановка развития означает распад группы ИЕТ, абсолютную смерть личности- в отличие от «относительной смерти», смерти в обычном понимании таковой, представляющей собой ничто иное, как изменение проявлений. Оформленная группа ИЕТ способна существовать исключительно при условии бесконечного изменения, подобно тому, как колесо устойчиво лишь в движении: «Равновесие и жизнь - понятия несовместимые. Жизнь - зто постоянное изменение. Стоит движению замедлиться - человек стареет. Когда движение вообще прекращается, наступает смерть.» (Андре Моруа) Следует также учитывать, что развитие в традиционализме не ограниченно абсолютностью высшей личностной силы. Сатана- неабсолютен, а потому, даже являясь венцом развития, он ни в коей степени не является его окончанием, «последней целью», за которой нет ничего. Развитие продолжается, и сущность, видоизменяясь через относительную смерть, создаёт оформленность совершенно нового типа- сверхбожественность. Иными словами, процесс развития бытия под изменяющим влиянием Хаоса рано или поздно породит «сверхсатану»- высшее «нечто», ещё менее доступное нашему осознанию, чем собственно Сатана. Процесс этот бесконечен- развивающееся бытие постепенно поглощает Хаос, вплоть до той бесконечно отдалённой и принципиально недостижимой точки, когда произойдёт окончательное слияние оформленного и неоформленного, их полное и абсолютное отождествление между собой. Путь самообожествления, начинающийся здесь и сейчас, никогда не будет иметь конца, потому что это путь в бесконечность Тьмы. 2.Непротивостояние человеческого сверхчеловеческому. Нам глубоко чужда антижизненная «борьба против самого себя», начало которой кроется в отрицании тех или иных человеческих качеств; противопоставлении этих качеств тем качествам, которые должны появиться вследствие эволюции личности. Иными словами, под «развитием» мы понимаем процесс изменения низшего в сторону высшего; человечность, таким образом- это та почва, из которой произрастает божественность. Соответственно, в традиционализме не может быть и речи о каком-либо принципиальном отрицании, а тем более осуждении тех или иных свойств человеческой природы как таковой. Все данные свойства равно необходимы и должны участвовать в процессе развития, видоизменяясь и делаясь высшими свойствами, свойствами человекобога, а впоследствии и свойствами собственно божества. 

3.Трансформация личности. Не следует думать, что мы считаем развитие исключительно естественным процессом, хотя в основном оно действительно представляет собой такого рода процесс. Развитие- это ещё и процесс, так или иначе находящийся в пределах влияния нашей собственной воли. Это прежде всего означает, что личностная воля к развитию также способствует видоизменению, трансформации нашей личности. Иными словами, сознание участвует в эвлюционном процессе, до некоторой степени направляет его. Путь к человекобогу включает в себя, таким образом, не только трансформацию сущности, группы ИЕТ, но и трансформацию личности. Впрочем, подробнее об этом мы поговорим несколько позже в другой главе. 

Теперь же мне хотелось бы перейти к следующему аспекту обожествления; а именно- к обожествлению природы. Думаю, никто не станет спорить с тем, что идея обожествления природы наличествовала во всех древних языческих культах без исключения- факт этот общеизвестный, примеров можно привести множество, и потому я не стану останавливаться на доказательствах того, что данная идея существовала, а сразу перейду к делу. 

Прежде всего стоит отметить, что общим источником такого рода воззрений был культ богини-матери; культ земли, то есть хтонический культ. Мать-Земля, Мать-Природа, Мать-Прародительница всего сущего; та самая «плоть Тиамат», о которой мы уже говорили- оформленный изначальный Хаос: 

Царица гор, ключ жизни вечный, 
Зевеса матерь самого, 
Что златоносного Пактола 
Блюдешь течение, - Земля! (Софокл) 

Идея обожествлённой природы, таким образом, происходит от интуитивного осознания человечеством глубинных принципов бытия; поскольку данная идея является всеобщей, мы, оставаясь в рамках нашего метода, принимаем эту идею, как и все общераспространённые идеи такого рода. Внутренняя природа бытия, таким образом, опять же принципиально тождественна природе божественной; и бытие в целом точно так же следует по пути развития, как и отдельно взятая сущность. 

Изначальная оформленность, привнесённая Демиургом в Хаос, вовсе не является на данный момент стагнацией- оформленная часть Хаоса преобразуется неоформленной его частью; переходя при этом ни иной уровень оформленности. Мир как бы растёт во внешний Хаос, сливаясь с ним и поглощая его; образуя «хаотичный миропорядок». 

Под «хаотичным миропорядком» мы в данном случае понимаем нестатичную, постоянно изменяющуюся оформленность Хаоса; становление Тьмы всё более высокоразвитым типом оформленного в соответствии с имманентно присущими ей законами, нашедшими своё проявление в бытии. Далеко не случайно во многих мифологических системах миропорядок представлен в образе Древа, корни которого достигают «нижнего мира»- Хаоса,- а ветви- мира богов, наивысшего типа оформленной Тьмы. Наиболее типичный пример- скандинавская мифология: 

«Великанов я помню, 
рожденных до века, 
породили меня они 
в давние годы; 
помню девять миров 
и девять корней 
и древо предела, 
еще не проросшее». (Старшая Эдда) 

Или: 

«Равновысокий отвечает: "Тот ясень больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень - у асов, другой - у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. (Младшая Эдда) 

Древо мира, питаемое Хаосом, растёт и изменяется; оно умирает и возрождается, пребывая в состоянии бесконечной изменчивости форм, каковым состоянием и является хаотичный миропорядок. 

Сила Демиурга, выполнившего свою миссию первоначального оформления, стремится прекратить рост этого Древа, стремится к остановке развития, состоянию «увековеченного несовершенства», стагнации, сохранению первоначальных форм навсегда. В противоположность этому Хаос, через разрушение новых форм и постоянное создание новых, стремится преодолеть стагнацию, породить новый мир- оформленность иного, высшего плана. В бесконечном порождении всё новых и новых форм, в нескончаемом уничтожении старого, в единстве этих двух противоположных процессов и кроются основы всякого роста, развития, эволюции. Возвращаясь к идее личностного самообожествления, следует ещё поговорить вот о чём. Идея человекобожия, стремление превзойти себя, стать чем-то большим, чем человек, является настолько естественной и глубокой, что находит своё отражение не только в древней мифологии, но и в мифологии современной, под которой я в данном случае понимаю формируемый общественным сознанием образ «сверхчеловека». Не имеет принципиального значения, выражается ли данный образ в отвлечённых философских построениях либо в восхищении героями фантастических книг и фильмов, обладающих нечеловеческими способностями. В любом случае это выражение бессознательно воспринимаемой нами безличностной воли Хаоса к эволюции, изменению и созданию новых форм. 

Таким образом, говоря о идее обожествления, мы воспринимаем её двояко: 

1.Как обожествление мира, заключающееся в его бесконечном развитии, уничтожении старого и порождении нового, отсутствии стагнации, бесконечно существующих форм. 

2.Как обожествление человека, понимаемое опять же: а)развитие сущности б)развитие формы, в которой данная сущность проявляет себя в хаотичном миропорядке. 

О сущностном развитии мы говорили уже достаточно- оно представляет собой ничто иное как видоизменение личностной группы ИЕТ через приобретение новых частей Хаоса. Теперь же стоит несколько подробнее поговорить о развитии формы- то есть непосредственно о том, что и принято именовать «человек». 

Важно понимать, что процесс обожествления начинается не «где-то там и когда-то там», а прямо здесь и прямо сейчас. Конечно, сила материального и духовного человеческих проявлений в конечном счёте зависит исключительно от силы нашей хаотической сущности; однако связь между проявлениями и сущностью является двухсторонней, что открывает для нашей сознательной воли возможность оказывать влияние на наш внутренний Хаос, личностную группу ИЕТ. 

Это означает, что развивая все без исключения проявления человеческой сущности, мы развиваем и саму сущность. Важно иметь не только обожествление в качестве основной и относительно-конечной цели- важно в каждой мелочи, в каждом чувстве, побуждении, мысли наращивать всё большей уровень силы. Гармоничное развитие материального и духовного проявлений, воздействую на сущность, способно привнести в неё большую долю Хаоса- и тогда, рано или поздно, человеческая форма неминуемо станет сверхчеловеческой. 

Не отвергая ничего человеческого, признавая необходимость всех естественных желаний, мыслей и побуждений, мы тем не менее чётко осознаём, что человечность должна быть преодолена. Развивая человеческое, мы тем самым уничтожаем его- поскольку в определённый момент развития оно перестаёт быть человеческим и становится чем-то большим. «Суть человеческого естества – в движении. Полный покой означает смерть.» ( Паскаль) 

В отличие от белосветных религий, традиционный сатанизм ставит перед человеком по-настоящему великую цель- бесконечное саморазвитие, расширение пределов своей собственной личности, трансформацию своей сущности в сверхсущность бога. Наша цель- уравнять человека и божество; даже более того- превзойти божество. На бесконечном пути к отдалённой в бесконечность цели, каковой является завершение круга становления бытия, окончательное отождествление оформленного миропорядка и изначального Хаоса, являющегося не возвратом к первично-хаотичному состоянию, а новым, ранее не существовавшим смыслом, в котором слито сущее и не-сущее; на этом бесконечном пути человек не ограничен ничем, кроме границ своей собственной личности, которые он может теоретически расширить до абсолюта. 

Путь ученика и последователя Сатаны состоит не в поклонении, а в уподоблении Сатане. Это уподобление начинается здесь и сейчас- с той самой минуты, когда человек впервые становится на этот путь и провозглашает себя сатанистом. 

Отсутствие эволюции ведёт к абсолютной смерти; это касается как эволюции личности, так и эволюции мира в целом. Принцип Хаоса есть принцип бесконечного изменения, необходимого для появления всё более высших форм. В этом и состоит суть идеи обожествления. 

Заканчивая эту главу, хочу сказать ещё вот о чём. Не имеет значения, насколько каждый из нас близок к провозглашаемой нами цели; не важно, какими конкретными путями он к этой цели следует. Я глубоко убеждён, любой способен услыхать «голос Хаоса», осознать стремление своей сущности к совершенству- и решить, каким именно образом удовлетворить это своё стремление. Главное- сам процесс следования по пути, поскольку данный процесс уже является изменением. 

Итак, подведём итог: 

1.Как мне кажется, я с достаточной ясностью показал, что идея обожествления действительно имела место быть в самых различных древних, не-белосветных культах. Эта идея являлась достаточно распространённой, отчего с высокой степенью вероятности может быть признана результатом интуитивного познания как высшего «нечто», так и естественных законов миропорядка. 

2.Очевидным фактом также является развитие мира, подтверждающееся хотя бы наличием эволюции. Мы видим, что в природе присутствуют самые различные формы, что они непостоянны и подвержены изменению. Это даёт нам право говорить о «хаотичном миропорядке», являющемся, в свою очередь, нестатичной, постоянно изменяющейся оформленностью Хаоса, или Тьмы. 3.Соответственно, нашей целью является личностное самосовершенствование, а равно- способствование совершенствованию миропорядка; изменению себя и окружающего, противодействие стагнации дуалистическим единством разрушения-созидания. 

Разумеется, это- в значительной степени обобщённые принципы; стоит повторить, что обожествление начинается здесь и сейчас, проявляясь в стремлении к достижению чисто практических целей, трансформации своего сознания, развитию своих качеств. Эволюционные процессы имеют не только космический, но и, если только можно так выразиться, чисто «бытовой» масштаб. Любая жизнь- часть миропорядка; всё, происходящее с личностью- часть происходящего в абсолютности Хаоса. Поэтому, ставя перед собой высокую цель, нам ни в коей мере не следует забывать о достижении многочисленных «чисто практических» целей- именно потому, что достижение таковых отражает в себе уровень силы нашей хаотической сущности и в конечном итоге способствует всё тому же обожествлению. 

Реализуя свои желания, выигрывая в жизненной борьбе, мы видоизменяем свою человеческую сущность, превращая её в сверхсущность Тёмного бога. Всё начинается с малого; однако даже небольшой шаг, сделанный по пути, всё же приближает нас к цели. 

Глава 8

Наверх

Инобытие. 

Пожалуй, одна из наиболее известных и общераспространённых религиозных идей- идея личностного бессмертия в иной, нечеловеческой форме. Данная идея свойственна всем народам без каких-либо исключений- что, в свою очередь, опять же с высокой степенью достоверности свидетельствует о том, что она имеет под собой некоторые основания. В то же время к данной идее следует подходить с максимальной осторожностью, поскольку человек, если можно так выразиться, «психологически заинтересован» в истинности этой идеи; он готов принять принять её в любой форме без какого-либо критического анализа, поскольку она служит помимо прочего удовлетворению естественного инстинкта самосохранения человека. Поэтому в данном вопросе, более чем в каком-либо другом, мы постараемся отбросить заведомо неразумное, противоречащее фактом и вызванное культурно-антропоморфными представлениями. 

Для начала стоит рассмотреть несколько различных взглядов на инобытие, свойственных некоторым народам; взгляды белосветных религий рассматриваться мною не будут в силу того, что мне не хотелось бы даже в малой степени основываться на подобном источнике или хотя бы принимать его во внимание. Рассмотрим следующий текст: 

«Вы же, друиды, опять с окончаньем войны возвратились 
К богослужениям злым и варварским вашим обрядам. 
Вам лишь дано познавать богов и небесную волю. 
Или не ведать ее; вы живете в дремучих дубравах, 
Где не сияют лучи: по учению вашему тени 
Не улетают от нас в приют молчаливый Эреба, 
К Диту в подземный чертог: но тот же дух управляет
Телом и в мире ином; и если гласите вы правду, 
Смерть посредине лежит продолжительной жизни. 
Народы Северных стран в ошибке такой, должно быть, блаженны, 
Ибо несноснейший страх - страх смерти их не тревожит. 
Вот и стремится солдат навстречу мечу и охотно 
Гибель приемлет в бою, не щадя возвращаемой жизни.» (Марк Лукан) 

В данном отрывке описывается друидическое учение о бесконечном существовании в ином теле и ином мире. Основываясь на этом описании, мы можем сделать следующие выводы: 

1.Жизнь воспринималась в качестве некоей бесконечности; смерть, таким образом, понималась как некий переходный этап, после которого существование продолжается. 

2.Признавалось наличие некоего «иного мира»; причём показательно, что этот мир не воспринимается в качестве «духовного», так как «дух управляет телом». 

3.Поскольку в упомянутом отрывке говорится именно о существующем в ином мире «теле», это означает признание возможности существования человека в некоей иной, сверхматериальной, нечеловеческой, но отнюдь не в исключительно бестелесной форме. 

Здесь хотелось бы упомянуть, что языческое восприятие инобытия является двояким и на первый взгляд противоречивым. Однако эта противоречивость- кажущаяся; если мы попытаемся разобраться в смысле такого рода мифологических идей, нам станет ясно, что общечеловеческая система религиозно-мифоологических представлений обладает чёткой внутренней логикой. О каком противоречии я говорю? Это- противоречие представления о самостоятельном, самодостаточном бытии нематериальной души и принципа «сверхъестественного материализма». Остановимся на этом немного подробнее, поскольку данный вопрос имеет большое значение для понимания некоторых наших идей. 

Итак, убеждённость человека в существовании «души», то есть, в общепринятом значении этого слова, некоей нематериальной субстанции, способной к самостоятельному бытию вне тела, является одним из наиболее древних феноменов религии как таковой. Однако, в отличие от белосветных религий, древние религии не проводят принципиальной границы между духовным и материальным. Именно здесь мы и подходим вплотную к принципу сверхъестественного материализма- явлению, распространённому настолько же широко, как и вера в наличие души. 

Что в данном случае понимается мной под «сверхъестественным материализмом»? Дело в том, что древние представление о божествах двояко. С одной стороны, боги- нематериальные существа, невидимые и непостижимые. С другой- это существа вполне материальные; ничуть не менее материальные, чем человек. Это представление о божествах типично: 

«Тут к Отцу, что в душе был таких забот преисполнен, 
Грустная, слезы в глазах блестящих,– подходит Венера, 
Ей улыбнулся в ответ создатель бессмертных и смертных 
Светлой улыбкой своей, что с небес прогоняет ненастье, 
Дочери губ коснулся Отец поцелуем и молвил: 
"Страх, Киферея, оставь: незыблемы судьбы троянцев.» (Вергилий) 

Мы видим, что о нематериальных якобы божествах говориться в тех же выражениях, как о вполне материальных людях. Для белосветных религий с их принципиальным разделением духовное-материальное подобный подход немыслим; в язычестве же он встречается сплошь и рядом, и примеров можно привести множество. Иногда о наличии плоти у божеств говорится открытым текстом: 

«Шкурой одетый, покрытый прахом, 
Плоть богов таится в его теле» (Эпос о Гильгамеше) 

Прежде чем перейти к выводам, которые из этого следуют, стоит упомянуть о не менее важной и общераспространённой мифологической идее, а именно - идее «перевоплощения душ». Согласно данной идее, душа в момент смерти обретает новое тело; впрочем, возможно воплощение в другую плоть и минуя смерть, например, как здесь:

"...из снега того закапали они дождем на землю и превратились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круйнд в Куальнге, а корова Дайре, сына Фиахны, проглотила его случайно, когда пила воду. А другой поселился в реке Гарад в Коннахте, и корова Айлиля Медб проглотила его случайно, когда пила воду. И когда настал срок, родились у этих коров два теленка. И выросли из них быки: Финнбенах, Белорогий с долины Ай, и Дуб, темно-бурый бык из Куальнге"( "О зачатии двух свинопасов") 

Мы видим, что в данном случае «истинное я» принимает различные обличия, как бы переходит из плоти в плоть, совершает эволюцию от стихийной силы (воды), до примитивных форм жизни (личинки) и наконец, приближается к развитой жизненной форме (телёнок). Показательно также, что данный переход совершается без каких-либо промежуточных состояний бестелесного бытия- материальное становится материальным, плоть становится влотью- дух принимает иные формы, сохраняя себя, но не существуя вне плоти. 

Классическое представление о перевоплощении мы видим и в следующем отрывке: 

"Я принял образ мальчика, который там родился, и меня воспитала ты; это меня оплакивали в Эмайн-Махе, когда мальчик умер. Но теперь я снова вернулся, проникнув в твое тело в виде маленького зверька, который был в питье. Я - Луг Длинной Руки, сын Этлена, и от меня родится сын, ныне заключенный в тебе. Сетанта будет имя его"(Рождение Кухулина) 

И здесь мы опять сталкиваемся с идеей воплощения через низшую плоть в плоть высшую; это воззрение является достаточно характерным для языческих религий. 

В то же время неправомерно было бы утверждать, что перевоплощение протекает исключительно в доступном нашему восприятию мире. Это доказывается существованием самых различных описаний инобытия- причём опять же, инобытие описывается в соответствии с принципом сверхъестественного материализма. Вот, например, древнеирландское описание: 

«Кони Лера блистают летом 
Всюду, сколько хватает взора Брана. 
Реки стремят свой медвяный поток 
В стране Мананнана, сына Лера. 
Блеск зыбей, средь которых ты находишься, 
Белизна моря, по которому плывешь ты, 
Эта расцвеченная желтым и голубым 
Земля, она не сурова. 
Велика равнина, много в ней мужей, 
Краски блистают светлым торжеством. 
Серебряный поток, золотые одежды - 
Все приветствует своим обилием. 
В прекрасную игру, самую радостную, 
Они играют, вином опьяняясь, 
Мужи и милые женщины, под листвою, 
Без греха, без преступлени...
Лес дерев цветущих плодовых, 
Среди них лоза виноградная, 
Лес невянущий, без изъяна, 
С листьями цвета золота.» (Плаванье Брана, сына Фебала) 

Здесь мы вплотную подходим к идее, согласно которой посмертное инобытие может быть различным. Приведённое мной выше прекрасное описание- это только один аспект; существовали и представления совершенно иного рода, дополняющие изложенное. Например, такое: 

«О, если бы знал человек грядущее! 
Если бы знал он, как миновавши смерть, 
Презренные души тотчас постигаются карами! 
За вину в этом царстве Зевса 
Некто в преисподней изрекает роковые приговоры. 
Лишь достойные мужи Обретают беструдную жизнь 
Там, где под солнцем вечно дни - как ночи и ночи - как дни. 
Силой рук своих Они не тревожат ни землю, ни морские воды, 
Гонясь за прожитком; Радостные верностью своей, 
Меж любимцев богов Провожают они беспечальную вечность; 
А для остальных - 
Муки, на которые не подъемлется взор. 
Но те, кто трижды 
Пребыв на земле и под землей, 
Сохранили душу свою чистой от всякой скверны, 
Дорогою Зевса шествуют в твердыню Крона. 
Остров Блаженных Овевается там веяньми Океана; 
Там горят золотые цветы, 
Возникая из трав меж сияющими деревьями 
Или вспаиваемые потоками. 
Там они обвивают руки венками и цепями цветочными 
По правым уставам Радаманфа, 
Избранного в сопрестольники 
Горним отцом, супругом Реи, чей трон превыше всего.
Там Пелей, там Кадм, 
И туда вознесла Ахилла 
Мать его, тронув мольбами Зевсово сердце.» (Олимпийские песни) 

Здесь идея инобытия дополняется важным пояснением- оно радостно и возвышенно исключительно для «достойных»; «презренные» же в инобытии отнюдь не блаженствуют. Иными словами, божественного бытия достойны люди выдающиеся, а не все без каких-либо исключений. Данная идея находит своё отражение и у Платона; несмотря на то, что религиозно-мифологическое восприятие инобытия как чего-то материального глубоко ему чуждо: 

«...место, божественное, бессмертное, разумное, и , достигши его, обретает блаженство, отныне избавленная от блужданий, безрассудства, страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и - как говорят о посвященных в таинства - впредь навеки поселяется среди богов... Но в род богов не позволено перейти никому, кто не был философом и не очистился до конца, — никому, кто не стремился к познанию.» (Федон) 

Здесь мы снова сталкиваемся с идеей обожествления в инобытии, о которой мы уже говорили. Для языческого мировоззрения, таким образом, характерна мысль, согласно которой человек, пребывая среди богов, и сам делается богоподобным; иными словами, существование в инобытии подразумевает отказ от человеческого и приобретение иной формы. 

Теперь, как мне кажется, пора перейти к выводам, которые из всего этого следуют. Однако прежде всего стоит ответить на вопрос, каким образом представление о нематериальной душе совмещается со сверхъестественным материализмом, то есть с представлением о вполне материальном, согласно приведённым описаниям, инобытии? 

Повторю- противоречие это кажущееся. Дело в том, что для языческого мировоззрения не свойственно чёткое, принципиальное разделение на духовное-материальное. Свидетельство тому- анимистические представления; одухотворение природы, слияние материи и духа в единое целое. «Всё материальное должно иметь душу»- это анимистическое утверждение тесно связано с учением о перевоплощении, согласно которому «любой дух должен быть воплощён». 

Поэтому далеко не случайно и божества, и инобытие предстают перед нами как бы «материально-духовными»- мифологическая идея состоит в том, что инобытие материально, но является иной формой материи; божественная кровь есть нечто непостижимое, но в то же время вполне вещественное, хотя и вещественное несколько по-иному, чем то, что доступно нашим органам чувств. 

На основании всего этого мы можем дать чёткое определение инобытию, учитывая при этом элементы нашей системы, изложенные в первых главах моей работы. Итак, инобытие- это высшая форма единства духа-материи, являющаяся проявлением высокоорганизованных групп исходных единиц Тьмы (ИЕТ), которая управляется естественными законами и является продуктом эволюционного развития бытия. 

Таким образом, если понимать слово «материя» в общераспространённом смысле, то инобытие можно назвать «сверхматерией», то есть иной формой материального. Именно поэтому, хотя божественная плоть и представляется в глазах древних подобной человеческой, она тем не менее обладает некоторыми не свойственными человеческой плоти свойствами- бессмертием, способностью к метаморфозам, неподверженностью болезням и т.п. Это- антропоморфное понимание достаточно очевидного факта- дух, сознание, не исключая и сознания высшего типа, имеет неразрывную связь с материальным, пребывает с ним в неразделимом единстве. 

Являясь высшим выражением оформленного Хаоса, инобытие недоступно непосредственному восприятию, и может быть на данном этапе осознано нами только частично и исключительно интуитивно- что отнюдь не исключает возможности его непосредственного познания в будущем. Для того, чтобы лучше пояснить свою мысль, проведу аналогию- мы видим, что в мире наличествует разделение на «живую и неживую» природы. Конечно, данное разделение является достаточно условным; тем не менее, мы можем со всей достоверностью утверждать, что различные формы материи существуют, и живая природа, будучи вполне материальной, при этом значительно отличается от неживой. Соответственно, могут существовать и иные формы материального; более того- они неизбежно должны существовать, поскольку нет никаких объективных причин для того, чтобы отвергать эволюционный закон, считая, что развитие духа-материи было остановлено на стадии, которую мы обожначаем, как «жизнь». 

В свете вышеизложенного становится ясно, что религиозно-мифологическая идея внутренне непротиворечива, хотя налёт антропоморфных представлений и несколько замутняет её суть. С одной стороны, можно считать древних наивными, читая описания их погребальных обрядов вроде следующего:

"Похороны у галлов бывают сколько возможно великолепнее и пышнее; все, что было дорого покойнику, сжигают и даже живое. Еще недавно, по отправлении надлежащих похорон, вместе с телом сжигали рабов и клиентов, наиболее при-ближенных к покойнику"(Юлий Цезарь) 

С другой стороны, эта наивность кажущаяся- в обрядах такого рода выражена здравая, не противоречащая известным фактам и логике мысль- инобытие материально, дух и плоть едины и неделимы, между ними не существует принципиального противоречия, и уж тем более противостояния, столь характерного для белосветных религий. 

Теперь, более-менее разобравшись с этим, вернёмся к приведённым мною цитатам и сделаем на основании их несколько выводов. Итак: 

1.Инобытие воспринимается как нечто вполне вещественное, как иная форма существования, в чём-то похожего на известное нам, но в чём-то совсем иного. Это- «мир богов»; то есть высшее выражение оформленности Хаоса, непостижимая для форм низших разновидность существования. 

2.Провозглашается неделимость, единение духа-материи; неуничтожимая сущность изменяет форму своего выражения, «воплощаясь» в различные «тела», приобретая животную, человеческую и наконец, божественную плоть. Поскольку всё сущее является формами единого Хаоса, отличающимися исключительно степенью эволюционного развития, инобытие ни в коей мере не может обладать принципиально иной природой, чем бытие познаваемое; это, в свою очередь, означает, что ни о каком «чисто духовном мире» речи идти не может. Каковой взгляд с максимальной чёткостью выражен в мифологическом сверхъестественном материализме. 

3.В мифологии отражена эволюционная идея, согласно которой к высшему, божественному бытию приходят только «достойные». Данная идея, однако, неоднозначна в силу своей значительной загрязнённости моральными представлениями. Иными словами, человеческая мораль наложила свой отпечаток на изначальную, совершенно правильную в своей основе идею- жизни достойно лучшее, сильнейшее, разумнейшее, наиболее жизнеспособное. Не случайно Платон говорит о том, что «в род богов перейдут только стремящиеся к познанию», которое, в свою очередь, есть одно из проявлений свойственной человеку активной силы, изменяющей и преображающей мир. Далеко не случайно также в представлении греков посмертная участь «обычного человека» считалась безрадостной- это отражение внутреннего понимания человеком жестоких, но справедливых эволюционных законов. Человек всегда ощущал, что в нём присутствует некое неуничтожимое начало, которое определялось как «дух». Вместе с тем, опять же далеко не случайно в возникла абсолютно справедливая и здравая мысль о неотделимости духовного от материального. В свете этого делается понятным, почему в индуизме бессмертная душа неизбежно воплощалась в новое тело; и почему в Египте строили «города мёртвых» и бальзамировали тела умерших, чтобы и после смерти они могли быть «домом души». 

Здесь мне хотелось бы подчеркнуть, что речь в данном случае идёт не об истинности самих упомянутых религиозных представлений, а об истинности самой идеи неразрывной связи материального и духовного. Идея «чистого духа», способного к самостоятельному существованию, является глубоко антижизненной; а следовательно, и белосветной. В противоположность этому мы выдвигаем идею «сверхматерии», одухотворённой трансформированным в нечеловеческое высокоразвитым сознанием человека. Тем самым, исходя из древнейших анимистических представлений и мысля дух имманентным материи, мы преодолеваем извечное противостояние идеалистической и материалистической философии, а равно отказываемся от логически вытекающего из учения о «чистом духе» презрения к материальному бытию. 

Я отдаю себе отчёт в том, что мысль о «материальном божестве» покажется многим странной и неприемлемой; однако следует учитывать, что данная идея кажется таковой исключительно в силу глубоко укоренившихся представлений белосветных религий. Для язычника же подобное представление было вполне естественным, что со всей очевидностью доказывают древние языческие источники. 

Итак, инобытие- это не некое «царство чистого духа», или же «мир идей», а часть всеобщего бытия, высшая форма духа-материи, являющаяся выражением максимально на данный момент эволюционировавших групп ИЕТ. Бесконечный творческий потенциал Тьмы приводит, с одной стороны, к появлению самых разнообразных форм, а с другой- к смене духовно-материальных проявлений отдельной сущности. Изменчивость материи при сохранении её сути- Тьмы,- входит в представления о «переселении душ». Рассмотрим, для примера, следующее место «Метаморфоз»: 

«Небеса изменяют и все, что под ними, 
Форму свою, и земля, и все, что под ней существует. 
Так - часть мира - и мы, - затем, что не только мы тело, 
Но и летунья душа, - которая может укрыться, - 
Эти тела, что могли б содержать и родителей души, 
Братьев иль душу того, с кем некий союз нас связует, - 
Так иль иначе - людей, - оставим же в мире и чести!» (Овидий) 

Для начала стоит отметить, что наше понятие «сущность» во многом несёт примерно ту же смысловую нагрузку, какую несло в древности понятие «душа», хотя и не совсем. Определяя сущность как часть Тьмы, то есть оформленную группу ИЕТ, мы считаем материально-духовное видоизменяемыми проявлениями таковой. Сущность, таким образом, по определению находится вне таких понятий, как материальное-не материальное; таким образом, говорить о некоем «перевоплощении» не совсем верно, поскольку сущность не воплощается, а порождает дух-материю. В то же время понятие «сущность» сходно с понятием «душа» в том смысле, что под этим словом понимается некое неуничножимое, подлинное, непреходящее начало того или иного предмета или же существа. 

Но вернёмся к процитированному мною отрывку из «метаморфоз». Мы видим, что здесь наличествует не только идея «перевоплощения душ», то есть идея перемены форм проявлений сущности, но и идея всеобщей изменчивости миропорядка, идея перманентного разрушения-созидания ради порождения новых форм. Нескончаемая изменчивость и является тем самым «хаотичным миропорядком», о котором мы уже говорили. 

Конечно же, мы не можем делать об инобытии каких-либо однозначных выводов. По сути, всё, что мы можем- это строить предположения, основанные на известных нам фактах реального мира и посылке, согласно которой инобытие является частью бытия, взятого во всей его совокупности. Так, мы можем предположить, что свойственная хаотичному миропорядку изменчивость достигает в инобытии своей наивысшей реализации. Если мы рассмотрим самые различные мифологические представления, то без труда заметим, что согласно им божества не связаны какой-либо конкретной формой, как животные или же человек- они могут представать в самых разных обличиях. Это означает, что древние интуитивно осознавали- в инобытии отсутствует строгая скованность оформленностью. Иными словами, хотя оформленность безусловно сохранена, рамки её широко раздвинуты- гораздо шире, чем в живой природе, которая, в свою очередь, изменчивей неживой. 

В то же время, коль скоро оформленность в инобытии всё же наличествует, мы можем с уверенностью предположить наличие законов, которыми она поддерживается. Каковы эти законы, в чём их конкретное выражение- мы, конечно, сказать не можем. Итак, подведём итог всему тому, о чём мы здесь говорили. 

1.Можно утверждать, что традиционный сатанизм- своего рода «материалистическая религия», в противоположность белосветным религиям «духовного характера». Это не означает, однако, того, что под «материализмом» мы понимаем именно то, что обычно вкладывается в это слово. Мы считаем, что матария-дух представляют собой единство, порождаемое хаотичной сушностью, в основе которой наличествует изначальная Тьма. Тёмное божество вообще, и Сатана в частности, таким образом, есть иная форма сверхматериальной «наджизни», порождённая высокоразвитой оформленной группой ИЕТ. Соответственно, инобытие- это высокоразвитая часть бытия как такового, иная форма существования, в которой, тем не менее, присутствуют духовно-материальные проявления. 

2.Таким образом, мы отвергаем теорию «чистого духа», поскольку таковая не соотвествует интуитивно познанному и отражённому в антропоморфных мифологических представлениях факту, опровергается реальными фактами доступного нашему познанию бытия и в своей основе является антижизненной. 

3.Следуя общечеловеческому религиозному опыту, мы признаём возможность бесконечного бытия отдельно взятой сущности при смене её материально-духовных проявлений- то есть в процессе перманентной изменчивости. 

4.Мы признаём, что возможно существование непознанной пока, а вернее, познанной только частично и интуитивно части бытия, являющейся проявлением сущности- проявлением, непринципиально-отличным от того, что доступно чувственному познанию. Иными словами, мы утверждаем, что бытие, взятое во всей своей совокупности, может содержать и содержит такие формы, которые превосходят человеческое понимание, но ни в каком смысле не могут быть названы «сверхъестественными». Всё сущее- естественно, природно, подчинено общим законам, которые, хотя и могут проявляться различно, сохраняют одну основу. Инобытие, таким образом, не может быть отнесено к «сверхъестественному». Оно ничуть не менее материально, чем бытие, которое мы чувственно постигаем- но оно материально по-иному, на другом, более высшем уровне. 

5.Наконец, мы признаём, что естественная эволюция сущности, и как следствие, эволюция её материально-духовного проявления, доступна осознанному контролю; то есть сознательное саморазвитие, направленное на увеличение человеческой силы во всех её аспектах, может привести сущность к новому уровню оформленности, или к инобытию. 

В заключение мне хотелось бы ещё упомянуть вот о чём. В самом начале главы я упомянул, что ни в коей мере не хочу принимать во внимание белосветные взгляды на данный вопрос, хотя сами по себе они не лишены интереса. Я глубоко убеждён, что эти взгляды, основой которых является «теория чистого духа», глубоко враждебны самой сути сатанизма, а потому должны быть преодолены и отброшены. Заранее предвидя многочисленные возражения выдвигаемой здесь мною теории «материального божества», я хочу сразу сказать одно- белосветные религиозные представления на этот счёт неприемлемы для нас ни в какой форме, даже в той, где они непосредственно перекликаются с язычеством. Убеждённость в возможности самостоятельного, внематериального бытия души, в существовании некоего «духовного мира» настолько противоречит основным сатанинским принципам, что принятие её даже в малом неизбежно приведёт к вырождению сатанизма. Белосветные представления должны быть отвергнуты без каких-либо колебаний- иначе мы логически неизбежно придём к тому же, что было нами в своё время отброшено и вызывало наибольшее неприятие. 

Глава 9

Наверх

9.Интерлюдия. 

Данная глава является переходной- в ней мы подведём итог вышесказанному и обозначим пути дальнейшего исследования. В первой части своей работы я стремился прежде всего к тому, чтобы показать основания нашей системы; показать испльзуемый мною метод в действии и доказать, что любая традиционалистская идея исторически обоснованна. Я считаю, что мне это более или менее удалось- в любом случае, для человека мыслящего приведённых доказательств достаточно; если же он сочтёт их неполными, в его власти провести независимое, самостоятельное исследование религиозно-мифологических представлений- так или иначе, если данное исследование будет объективным, он неизбежно обнаружит наличие общемифологических идей. Поэтому, подведя в этой главе итог всему тому, что говорилось мной ранее, в дальнейшем я буду ссылаться уже не на мифологические первоистичники, а на те выводы, которые были сделаны на основании их в этой главе. Иными словами, мы займёмся непосредственно сатанинской философией, а не обоснованием наших идей, на чём в основном я делал акцент в первых главах своей работы.

Итак, переходим к выводам. Они просты:

1. «Нет дыма без огня». Использовав метод сравнительно-мифологического анализа, мы считаем доказанным наличие в религиозных представлениях самых различных народов одних и тех же идей. Тождественность данных идей в большинстве случаев не может быть объяснена культурным влиянием- хотя бы в силу отсутствия какой-либо связи между народами Азии, Америки и Австралии. Иными словами, если в мифологических представлениях полинезийцев содержится та же идея, что и в мифологических представлениях скандинавов- это означает, что данный факт объясняется не наличием культурного влияния этих народов друг на друга, а как-то иначе. 

В то же время нам представляется самоочевидным, что любое явление имеет свою причину. Коль скоро сходство мифологических идей действительно имеет место быть, значит, существует и причина, которая и вызвала это сходство. Для объяснения этого явления нами предлагается «теория познаваемого факта». Мы утверждаем, что религиозные представления основаны на реальном факте, который был частично осознан и истолкован людьми одновременно с развитием человеческого сознания и восприятия, каковое развитие в конечном итоге и позволило воспринять данный факт. Иными словами, мы выдвигаем теорию, согласно которой объективно существует «нечто», породившее религиозные представления. Данное «нечто» воспринимается нами традиционно; так же, как оно воспринималось на протяжении многих тысячелетий- в качестве высшего нечеловеческого существа или существ. 

2. «Сказка- ложь, да в ней намёк». Следует понимать, что мы проводим чёткую грань между религиозно-мифологической идеей и религиозно-мифологическим образом. Интуитивно воспринимая реально существующее «нечто», человек преломлял воспринятое через призму собственного сознания- отчего это самое «нечто» и принимало антропоморфные черты. Таким образом, сотни тысяч богов различных племён- это ничто иное, как несовершенные человеческие представления о «нечто», лежащем вне сферы нашего непосредственного восприятия. Понятно, что эти представления не обладают каким-либо реальным бытием- на практике это означает, что мы убеждены в несуществовании языческих божеств, но убеждены в существовании высшего «нечто», породившего как саму идею божества, так и представления о языческих божествах. 

Мифология, таким образом, понимается нами как порождённая человеком оболочка идеи, созданная им для того, чтобы в понятной форме эту интуитивно постигаемую идею выразить. Поэтому мифологические образы мы отбрасываем, как заведомо противоречащие фактам и логике, а равно со всей очевидностью порождённые человеческим сознанием, что подтверждается наличием антропоморфизма; в то же время сама мифологическая идея признаётся нами истинной или же близкой к истине на тех основаниях, о которых мы говорили в первой главе данной работы. 

Здесь стоит упомянуть о том, что внимательный исследователь не может не понимать- разнообразие языческих религиозных воззрений кажущееся. Общемифологических идей на самом деле не так уж много; впрочем, временами даже их антропоморфное оформление у различных народов совпадает почти дословно. Так, если рассматривать то или иное божество в контексте исполняемых таковым функций, мы без труда отыщем его аналоги в других языческих религиях, что лишний раз подтверждает- все религиозные воззрения происходят от одного корня. Не стоит думать, однако, что этот корень- исключительно в интуитивно-познанном «нечто»- очевидно, что и сугубо человеческое бытие послужило основанием для очень и очень многого. Однако, как мы уже показали в первой главе, сведение феномена религии исключительно к человеческому порождает множество вопросов, на которые невозможно дать достаточно чёткий ответ. Именно поэтому я считаю, что подгонять факты под атеистические теории ничем не лучше, чем пытаться подогнать таковые под религиозные догмы- попытка объяснить феномен религии исключительно известными на данный момент фактами заведомо несерьёзна; она напоминает попытку объяснить происхождение звёзд с позиций средневековой науки. Между тем любому исследователю необходимо чётко осознавать, что неизвестные нам вещи, причинно-следственные связи и законы заведомо существуют. В свете этого заведомое ограничение мысли исключительно известными фактами только мешает свободному исследованию, поскольку страдает заведомой предвзятостью. 

Стоит отметить, что наша система ни в коей мере не претендует на полноту и законченность- а тем более на истинность в последней инстанции. И потому мне хотелось бы ещё раз упомянуть о том, что данная система представляет собой теорию, которая пытается объяснить известные факты, ни в коем случае не противореча им- и при этом открывает новые горизонты познания. Естественно, мы не знаем, найдёт ли в дальнейшем данная теория окончательное фактическое подтверждение или же нет- в любом случае, данный подход, на мой взгляд, гораздо лучше «анархического догматизма», который до сих пор является в сатанизме общераспространённым подходом. 

Немного об «анархическом догматизме»- раз уж о нём зашла речь. Конечно, данная тема должна являться предметом отдельного большого исследования, не относящегося к моей работе- тем не менее упомянуть о ней стоит; хотя бы для того, чтобы показать, какой не должна быть сатанинская философия. А не должна она быть анархическо-догматической, то есть содержать в себе элементы свободно провозглашаемых, но безосновательных утверждений.

Свободное мышление ни к воем случае не должно отрицать самой культуры мышления, выраженной в корректности выводов, строгой логике, стремлению к познанию истины, а не к безусловному утверждению своих взглядов. Между тем адогматичность понимается сатанистами как-то превратно, а именно- как право иметь собственное мнение по любому вопросу. Однако само это мнение представляет собой ничто иное, как набор догм, поскольку не основано ни на чём, кроме личной уверенности самого выразителя мнения. Очень часто возникают диалоги примерно такого рода:

- Что такое сатанизм? 
- Сатанизм- это... (следует любое, абсолютно произвольное определение) 
- А почему это сатанизм? 
- Я так думаю. Такое у меня мнение. 
- Отлично, но на чём основано это мнение? 
- Ну... (здесь в лучшем случае следует откровенно слабая попытка обоснования. А часто- не следует. «Думаю так»- и всё.) Таким образом, анархический догматизм- это произвольное принятие неких посылок за абсолютную истину. Казалось бы, разум, факты и логика должны приводить к неким единым выводам- однако этого не происходит. И не происходит как раз в силу того, что начальные посылки принимаются в виде догм. Забавно, но в якобы «рациональном сатанизме» сложилась точно такая же ситуация, как в не очень рациональном и насквозь догматичном христианстве. При этом христианские системы вызывают даже большее уважекние. Когда за начальную посылку принимается догма «Бог един по существу, но троичен в лицах» и при этом говорится, что данная посылка является ничем иным, как предметом веры, в этом видна по крайней мере некоторая честность. Когда за начальную посылку принимается по сути точно такая же догма типа «Сатана есть архетип+эгрегор» и при этом утверждается, что такого рода посылка является чистым знанием- это ничто иное как ложь, выдаваемая за абсолютную истину с последующей «идеологической охотой на ведьм». 

«Глупее всего заблуждается тот, кто думает, что утрачивает свою оригинальность, если признает истину, уже признанную другими.»- эти слова Гёте неплохо бы прочувствовать и понять анархическим догмотворцам от сатанизма. Является ли свободомыслящим человек, который называет чёрное белым? Является ли свободомыслящим другой человек, который называет чёрное- треугольным, и глух к любым доводам, со всей очевидностью доказывающим обратное? Более того- насколько вообще корректно делать категоричные выводы о вещах, недоступных непосредственно-чувственному познанию; а если смотреть более широко, то и о доступных таковому познанию? «Истинные сатанизмы» всех мастей, являющиеся ничем иным, как плодом анархического догмотворчества, необходимо со всей последовательностью уничтожать- как заразу, порождённую белосветным типом мышления и безосновательным самомнением. Сатанинская философия должна быть свободным и равноправным исследованием бытия с применением самых различных теорий- но исследованием, не противоречащим фактам, не органиченным пресловутым «собственным мнением», не являющемся стремлением выдавать желаемое за действительное. 

Вообще, если мы хотим создать нечто по-настоящему сатанинское, являющееся самобытным и самодостаточным, нам следует начать практически с нуля, игнорируя сложившиеся стереотипы. У сатанинской философии две беды- христианство и атеизм. Эти мировоззренческие системы оставили в сознании человека настолько неизгладимый отпечаток, что при попытках формирования мировоззрения нового типа их элементы занимают место собственно сатанинской философии. В одном случае формируется «антихристианство»- иными словами, христианская догматика в той или иной степени принимается за абсолютную истину, но служит основанием для создания набора антихристианских догм. Примеров можно привести множество: бог существует, но на самом деле он не добрый, а злой; апокалипсис действительно произойдёт, но окончится победой Сатаны; христиане служат добру- значит, сатанисты должны служить злу; христианам рекомендуется любить ближнего своего- следовательно, сатанист любить не может и т.п. 

Всё это, конечно, наивно- но ничуть не в большей степени, чем вторая беда, то есть «антирелигия», поскольку принцип тот же, а именно попытка не создать своё, а оттолкнуться от существующего. Возникает набор настолько же примитивных, а порой заведомо абсурдных выводов, как и в первом случае: христиане веруют, значит сатанист ни во что не верит; христианство является религией, а сатанизм- нет; христианство утверждает наличие бога- сатанизм утверждает его отсутствие и т.п. Иными словами, формируется некий «сатанинский атеизм» образца девятнадцатого века, то есть построенный на детском принципе «чего не вижу, того и нет». Попытки доказать ложность христианства в конечном итоге привели к очевидной предвзятости, отсутствию объективность в исследовании религиозного феномена вообще. Более того- они привели к созданию атеистической религии с атеистическими же догмами; тогда как гораздо более последовательным и честным был бы откровенный агностицизм. 

Поэтому, участвуя в формировании сатанинской философии, нам необходимо прежде всего избавиться от старых представлений и антипредставлений; избавиться от любого рода предвзятости, и взглянуть на мир незамутнённым взглядом- так, как будто мы увидели его в первый раз. Затем, по мере возможности объективно оценивая имеющиеся факты и строя на их основании непротиворечивые, логически обоснованные теории, мы можем начать создавать по-настоящему своё. Важно понимать, что сатанизм- не христианство, перевёрнутое с ног на голову или же в атеистическом стиле отвергнутое по всем без исключения пунктам. Сатанизм- это иное учение, не имеющее ничего общего ни с христианскими, ни с атеистическими принципами. «Нет ничего вреднее для новой истины, как старое заблуждение.» (Гёте) Пусть даже это заблуждение формально и отвергается- всё равно это отвержение кладётся в основу нового. А это, в свою очередь, подход заведомо ложный. 

Что же касается моего подхода, то он основан на следующем. Является фактом, что сатанизм напрямую связан именно с религиозными представлениями. Образ Сатаны, как и образы прочих Тёмных божеств, есть производное именно религиозного, а не произвольно взятого мировоззрения. Является фактом наличие в религиозных представлениях неких общемифологических идей. Наконец, является фактом отсутствие удовлетворительного объяснения такого наличия. Игнорировать факты на «основаниях» вроде «Религия- опиум для народа, она мне не нравится, а потому сатанизм- не религия» я считаю совершенно несерьёзным. В любом свободном исследовании факты ни в коем случае не должны игнорироваться- в противном случае исследование превращается в догмотворчество. Поэтому вышеназванные факты принимаются мною безоговорочно в силу своей самоочевидности. Далее, для пояснения этих фактов я выдвигаю теорию, то есть обоснованное, непротиворечивое предположение, которое в той или иной степени отвечает на возникающие на основании этих фактов вопросы. При этом я ни в коей мере не считаю свои выводы единственно правильными; если они будут со всей очевидностью опровергнуты, я готов к признанию очевидного и перемене своей позиции. В свете сказанного важно осознавать, что данная работа воспринимается мною как основание для будущих, и возможно, более совершенных работ; как материал для размышлений, переходный, начальный этап на пути к высокоразвитой сатанинской философии. 

Что, же, на мой взгляд, является наиважнейшим предметом исследования и размышления в сатанинской философии? Возможно, это прозвучит несколько банально, но наиважнейшим в сатанинской философии является Сатана. И здесь перед нами открываются два пути. С одной стороны, поскольку мы не способны к непосредственно-чувственному восприятию «нечто», существование которого, согласно нашей теории, и послужило основой для формирования образа Сатаны, в качестве предмета изучения перед нами предстаёт совокупность общемифологических идей, являющихся продуктом интуитивного познания упомянутого «нечто». Иными словами, мы в данном случае исследуем не саму вещь, а сформировавшиеся представления о вещи, при помощи логического анализа отбрасывая всё то, что противоречит фактам и представляет собою явный абсурд. 

С другой стороны, мы можем повторить путь общечеловеческого интуитивного восприятия; проще говоря, на иррациональном уровне попытаться познать непосредственно сам предмет исследования. Речь в данном случае идёт об интуитивной встрече низшего с высшим, в прекрасных образах описанной Гумилёвым: 

«И дракон прочел, наклоняя 
Взоры к смертному в первый раз: 
- Есть, владыка, нить золотая, 
Что связует тебя и нас. 
Много лет я правел во мраке,
Постигая смысл бытия, 
Видишь, знаю святые знаки, 
Что хранит твоя чешуя. 
Отблеск их от солнца до меди 
Изучил я ночью и днем,
Я следил, как во сне ты бредил, 
Переменным горя огнем. 
И я знаю, что заповедней 
Этих сфер и крестов, и чаш, 
Пробудившись в свой день последний, 
Нам ты знанье свое отдашь.» 

Упомянутая «золотая нить»- это связь, обусловленное единоприродностью всего сущего, в силу которой и делается возможным пусть и ограниченное, но всё же понимание. Очевидно, что животное не способно понимать абстрактные построения; однако ему вполне понятен, к примеру, сексуальный инстинкт, связующий всё живое. При данном подходе мы должны отказаться от рационализма, вступая в сферу инуитивного и иррационального. Неверно было бы утверждать, что этот путь является менее предпочтительным, чем путь логического рационализма- прежде всего потому, что разум в общепринятом смысле этого слова является сугубо человеческим качеством; в отличие от инстинкта, являющегося качеством более или менее универсальным. Таким образом, пользуясь исключительно логикой, мы по факту занимаемся ничем иным, как формированием чисто человеческих представлений о бытии, которые заведомо не могут быть отражением реальности «как она есть». 

Традиционализм как таковой признаёт равноправность и одинаковую важность как рационального, так и иррационального подходов в качестве своего обоснования; однако поскольку моя работа является попыткой создания именно логически выверенной религиозно-философской системы, я буду пользоваться исключительно фактами и логикой. Возможно, в своих последующих работах я и сочту нужным уделить более подробное внимание упомянутому аспекту. 

Помимо собственно Сатаны, высшего «нечто», связанные с которым общемифологические идеи служат основанием наших взглядов, предметом исследования сатанинской философии служат личность и бытие, а также возникающие между ними взаимосвязи. Заметим, что в отличие от высшего «нечто» данные предметы исследования, пусть и не в полной мере, но доступны непосредственно-чувственному познанию. Отличие нашей системы от иных, в особенности же белосветных религиозно-философских систем заключается прежде всего в том, что мы строим своё мировоззрение на имеющихся фактах, а отнюдь не подгоняем имеющиеся факты под то или иное мировоззрение. Рассматривая человеческую личность как часть природы, в качестве неотъемлемого атрибута высокоразвитого биологического организма, мы рассматриваем её такой, какова она есть, а не какой «должна быть»; иными словами, без идеализации во всех её формах. Соответственно, точно так же мы подходим и к вопросу о бытии- нашей философии глубоко чужды рассуждения об «идеальном миропорядке» и т.п.; принимая бытие как данность, мы на основании этой данности и делаем свои выводы. Иными словами, нам свойственен объективизм; попытка рассуждать вне рамок сугубо человеческих представлений, попытка смотреть на вещи с гипотетической «точки зрения природы», как это сделано, например, в этих строках: 

«Я за то и люблю затеи 
Грозовых военных забав, 
Что людская кровь не святее 
Изумрудного сока трав.» (Гумилёв) 

Сатанинская философия стремится называть вещи своими именами, ничуть не приукрашивая их в угоду человеческим желаниям, сложившимся стереотипам, духовным идолам и иным такого рода вещам, мешающим свободному и беспристрастному познанию мира и самого себя. Предмет исследования для нас- не более чем предмет исследования; коль скоро сделанные нами выводы очевидны, нам не представляется возможным от них отказываться в силу каких-то внешних и не относящихся к самому процессу исследования причин. 

Здесь стоит отметить, что «естественные религии» названы так по известной классификации далеко не случайно- они возникали в процессе именно естественных отношений между человеком, миром и высшим «нечто», то есть непознаваемым. Далеко не случайно также мы, традиционалисты, утверждаем, что сатанизм- религия разума; то есть религия, берущая за основу познание мира, человека и высшего- того, что лежит вне сферы нашего восприятия. Идея это не нова- впервые, пожалуй, она была сформулирована лордом Чербери ("Трактат об истине", 1624). Впрочем, как я уже, кажется, упоминал, не является новым и использованный мной метод сравнительно-мифологического анализа. 

В дальнейшем, однако, мы не будем более пользоваться данным методом и отдавать предпочтение выявлению самого налшичия общемифологических идей, а перейдём непосредственно к выводам, которые из этого следуют. Несмотря на то, что данная работа является по большому счёту чисто теоретической, следует учитывать, что сатанинская философия сама по себе в моём представлении является исключительно прикладной системой. Иными словами, большинство сделанных мною выводов имеют чисто практическое значение, пусть таковое и не всегда будет сразу же очевидным. 

Вместе с тем я больше не буду подтверждать правильность своей позиции цитатами из древних первоисточников; в дальнейшем я буду пользоваться исключительно логикой, принимая в качестве начальной посылки доступные познанию естественно-природные отношения. Важно понять, что традиционализм не только воспринимает общемифологические идеи древности, но и пытается развить их, преобразовать, привести в соответствие с уровнем современных знаний. Если мы ограничимся исключительно упомянутыми идеями, то создадим заведомо мёртвое мировоззрение, никак не отвечающее текущим человеческим духовно-интеллектуальным запросам. Именно поэтому, например, принимая в качестве теоретической посылки идею Сатаны как высшего личностного сверхсущества, мы воспринимаем его совсем иначе, чем он воспринимался три тысячи лет назад. 

Более того. Как я уже говорил, выводы, которые мною делаются, отнюдь не являются конечными, а мыслятся мной исключительно в качестве основания для дальнейшего развития этих идей. Сатанинская философия на данный момент находится в зачаточном состоянии- до сих пор нами сделано мало того что на несколько порядков меньше, чем нашими идеологическими противниками, но и качество наших работ заметно ниже. Прекрасно отдавая себе в этом отчёт, я тем не менее убеждён, что перспективы, открывающиеся перед нами, значительны- и совместная работа рано или поздно приведёт к тому, что сатанинская философия займёт наконец подобающее ей место. 

Иногда меня упрекают в том, что я излишне «рационализирую религию», то есть подхожу с сугубо человеческой, чисто логической меркой к «принципиально непознаваемому». Возможно, это до некоторой степени и верно; однако мне хотелось бы отметить следующее: 

1.Я убеждён, что хотя рационализм ни в коем случае не может быть «мерой всех вещей», тем не менее мы ни в коей мере не должны полностью его отбрасывать. Разум и логика воспринимается мною как одно из орудий познания- пусть и не совершенное в силу своей ограниченности, но достаточно эффективное для того, чтобы его использовать. 

2.Действительно, до сих пор ни одна философская система (за исключением, пожалуй, марксизма, принявшего черты религии) не добивалась таких впечатляющих успехов в изменении человеческого мировоззрения, как религия. Сила религии скрывается в её обращении к иррациональному; вместе с тем в этом заключена и её величайшая слабость, поскольку в случае догматизации иррационального на свет рождаются откровенно абсурдные представления, вызывающие естественное неприятие у любого самостоятельно мыслящего человека. Именно поэтому я надеялся избежать ошибок прошлого, попытавшись слить воедино сильные стороны религии и сильные стороны логического рационализма. Конечно, можно спорить о том, насколько удачной оказалась эта моя попытка- тем не менее, она была предпринята, и конечным её итогом должно стать рождение религии, основанной помимо иррационального начала в том числе и на фактах, разуме, логике. 

3.Я придерживаюсь того взгляда, согласно которому всё в той или иной степени доступно познанию- в конечном счёте, всё зависит от уровня познающего. Следование сатанинским (а впрочем, и любым другим) мировоззренческим принципам неизбежно приводит к трансформации личности; и именно поэтому всё то, что ранее воспринималось как революционное, со временем превращается в прописную истину. При этом зачастую не замечается, что эта истина уже перестала быть таковой- человек сделал новый шаг на пути познания, и то, что ранее представлялось самоочевидным, превратилось в дикарское суеверие. Поэтому я считаю необходимым и полезным использовать рационализм для борьбы с рационализмом- вернее, не с рационализмом как таковым, а с его омертвевшей формой, безосновательно органичивающей бытие уровнем непосредственного восприятия биологического объекта под названием «человек». Любая мысль, возведённая в ранг Абсолютного Знания, неизбежно становится откровенной ложью, ограничивает нас и мешает свободному исследованию. Именно так и произошло со многими известными наукообразными сатанинско-атеистическими системами. Таким образом, одной из своих задач, а равно задач традиционализма в целом я вижу в борьбе с такого рода новодогматическими системами- причём бить их надо их же оружием, а именно строгой логикой, рационализмом и фактами. 

Напоследок хотелось бы упомянуть ещё вот о чём. Традиционализм гораздо богаче прочих сатанинских течений именно в силу того, что не ограничивается исключительно философией, а является религией- религией разума. Интуитивно-эмоциональная сфера также используется нами в качестве инструмента познания- в конце-концов, чувство ничуть не менее реально, чем мысль. 

Однако всё это даёт нам не только преимущества, но и накладывает на нас значительную ответственность. Ни для кого не секрет, что атеистический антихристианский сатанизм медленно вырождается. И напротив- мы наблюдаем постепенное, но неотвратимое усиление позиций Традиции. Поэтому по прошествии нескольких лет именно традиционалистам предстоит определять, каким будет лицо современного сатанизма. А значит, нам необходимо приложить все усилия для того, чтобы совокупность наших идей не превратилась в догматику, чтобы наша философия открывала дальнейшие пути для развития сатанинской мысли, чтобы те, кто продолжит наше общее дело, могли бы смотреть вперёд, не отрываясь, тем не менее, от тех основ, которые были заложены тысячи лет назад и восприняты теперь нами. 

Заканчивая эту главу и переходя ко второй части своей работы, мне хотелось бы процитировать Леонардо да Винчи: 

«И поистине, всегда там, где недостает разумных доводов, там их заменяет крик, что не случается с вещами достоверными. Вот почему мы скажем, что там, где кричат, там истинной науки нет, ибо истина имеет одно-единственное решение, и когда оно оглашено, спор прекращается навсегда. И если спор возникает снова и снова, то эта наука- лживая и путаная, а не возродившаяся достоверность.» 

Нам пора прекратить бесплодные рассуждения об «истинных сатанизмах», и перейти к свободному, непредвзятому исследованию вопроса. Нам пора научиться отказываться от «своего собственного мнения», коль скоро оно безосновательно, недостоверно и открыто противоречит известным фактам. Наконец, нам пора осознать, что в конечном итоге имеет значение только то, что действительно полезно для сатанизма, а не то, что мы сами считаем правильным. Иными словами, важна прежде всего истина- догмотворчество же во всех своих проявлениях только мешает её познанию. Есть объективные факты. Есть логические выводы. Есть основанные на них теоретические предположения. На всём этом я и буду базироваться в дальнейшем. 

Глава 10

Наверх
10. Моральные химеры и естественный факт.

Если мы попробуем забыть обо всём том, чему нас учили; о том, что давно кажется нам самоочевидным, и посмотрим на себя и мир как бы в первый раз- мы можем сделать несколько простых и логичных выводов, на которых можно будет базироваться в дальнейшем. При этом надо учитывать, что человек далеко не является совершенным инструментом познания. Иными словами, мы можем говорить только о «частичном познании», а отнюдь не о каком-либо «знании», возводимом многими в абсолют. 

Подобно тому, как качество любой выполненной работы в конечном итоге зависит от качества инструмента, при помощи которого она выполнялась, так и степень познания зависит от уровня познающего. Таким образом, человека можно назвать «мерой всех вещей» исключительно в силу того, что он берёт на себя труд «измерять» вещи; однако при этом необходимо понимать, что данная «мера» имеет не эталонное, а приблизительное значение. Вместе с тем я ни в коей мере не утверждаю, что знание, полученное при помощи несовершенного инструмента, является «ложным»- я утверждаю, что оно является всего лишь несовершенным, но всё же в любом своём проявлении отражающим объективную действительность. 

Представим себе некоего разумного червя в яблоке, который пытается составить представление о вселенной, руководствуясь классическим инструментом познания, то есть ничем иным, как собственным опытом. Какие выводы о вселенной он мог бы сделать? Ну хотя бы такие: 

1.Вселенная представляет собой однородную массу, свойства которой изменяются во времени и окружённую враждебной средой.
2.В центре вселенной находятся объекты непонятного назначения (выдвигаются десятки научных теорий насчёт того, зачем они нужны), известные как «семечки». 
3.Во вселенной существуют определённые законы- к примеру, семечки постепенно изменяют свой цвет и размер. 

Соответственно, прикладная наука занимается изучением химического состава яблока, строения тела червя и т.п. вещами. Однако спросим себя- являются ли подобные знания знаниями о вселенной, то есть о совокупности всех существующих предметов, явлений, закономерностей? Ни в коем случае- это не знание о вселенной, а знание о части таковой, то есть всего-навсего о яблоке. Это знание никак не отражает всё богатство и разнообразие бытия- это знание на уровне разумных червей. 

В то же время ни в коем случае нельзя утверждать, что оно является само по себе ложным- действительно, яблоко окружено средой, враждебной для живущего в нём червя; действительно, существуют семечки; действительно, эти семечки по мере созревания меняют свой цвет. Иными словами, проблема познания при условии низкого уровня познающего не в том, что его результаты ложны, а в том, что они ограничены- причём ограничены ничем иным, как уровнем познающего. 

Если мы посмотрим на человека с позиций существа иного порядка, то ситуация будет точно такой же, как в случае моего взгляда на познания червя в яблоке. Поскольку человек является ограниченным существом, его возможности познания также являются ограниченными; они заведомо не отражают всей полноты существующего. Всесовершенным знанием может обладать только невозможное по определению всесовершенное существо- невозможно же оно хотябы в силу того, что подобное существо неизбежно должно быть тождественным бытию, что абсурдно; а это означает, что всесовершенным знанием не обладает ни одно существо вообще. Речь может идти, таким образом, исключительно о том или ином уровне знания; о «степени совершенной истинности», и из этого следует очевидный вывод- мы не можем обладать всесовершенным знанием в силу несовершенства инструмента познания, то есть нас самих. 

Тем не менее, это не означает, что наши знания ложны. Ни в коем случае- они истинны, но это истина, я подчёркиваю, человеческого уровня. Поэтому все выводы, которые мы можем сделать на основании опытных наблюдений, являются по существу верными- но при этом они ни в коей мере не могут претендовать на отражение бытия, его свойств и его законов во всей их полноте. Именно в силу этого меня смешит идолопоклонство современного человека перед научными знаниями- которое, кстати, самим учёным вовсе не свойственно. Учёный прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что «знает только то, что ничего не знает»; что любая теория может быть в любой момент опровергнута; что любой факт может получить совершенно иное истолкование- если бы отношение к этому было иным, наука давно превратилась бы в набор догматических утверждений. Границы человеческих знаний постоянно раздвигаются- и очень часто то, что не так давно было бесспорной научной истиной, превращается в не менее бесспорное заблуждение. И это- вполне нормально, поскольку, хотя границы и раздвигаются, но тем не менее остаются. 

В свете вышесказанного я утверждаю следующее- мы можем сделать какие-либо выводы о бытии. Эти выводы будут истинны в силу того, что являются продуктом опытного познания. Однако данные истины являются истинами человеческого уровня- они не могут быть распространены на бытие во всей его совокупности, и являются ничем иным, как отражением нашей степени восприятия. 

Теперь попробуем сделать несколько самоочевидных, а потому аксиоматичных выводов такого рода: 

1.Наша личность действительно существует. 
2.Действительно существует объективное бытие, не ограниченное пределами нашей личности. 
3.Действительно существуют некие закономерности отношений между различными аспектами бытия. 

Я не стану тем или иным образом доказывать истинность этих положений- они, повторю, аксиоматичны; то есть являются базовыми, и без их безусловного принятия какое-либо суждение, а равно познание вообще делаются невозможными. 

Гораздо больше нас интересует, какие же конкретно существуют закономерности, которые мы условно называем «естественные законы природы». Интересует же нас это прежде всего потому, что именно этими законами регулируется процесс, обозначаемый обычно как «жизнь». При этом мы не заостряем внимание на собственно физических законах; поскольку человек является биологическим объектом, основное внимание следует уделить законам биологическим. Я глубоко убеждён, что именно беспристрастный и объективный взгляд на природу, на взаимодействие живых организмов способен породить мировоззрение, в основе которого будут лежать реальные и доступные частичному познанию факты, а не моральные химеры самых различных типов. 

Не секрет, что в сатанинской среде отношение к морали достаточно однозначное- хотя оно и колеблется от полного отрицания таковой до попыток её использования в «утилитарных целях». Данное отношение далеко не всегда является плодом разумной объективности- чаще всего это не более чем чисто эмоциональное неприятие столь мощного ограничивающего фактора. 

Что же такое, собственно, представляет собой мораль и каким образом она возникает? Мораль- это ничто иное, как упорядоченная система оценок, которые человек даёт окружающим его действиям и явлениям. Нельзя сказать, что возникновение подобной системы само по себе явяется противоестественным- напротив, это вполне естественный процесс, неизбежно инициируемый самим человеческим бытием. 

Разумеется, я бесконечно далёк от того, чтобы придавать слову «мораль» тот абсолютный смысл, который вкладывается в него белосветными религиями и философиями. Первоначально мораль возникает в качестве естественной реакции на бытие- она не является системой, навязываемой извне, а порождается самим человеком. Такие ощущения, как боль и удовольствие, представляющие собой могучие природные регуляторы, и являются родоначальниками морали. Иными словами, болевое ощущение изначально классифицируется как «плохо», а ощущение удовольствия, соответственно, как «хорошо». 

Вместе с развитием сознания эта простейшая система также начинает расширяться и усложняться. На этой стадии она включает в себя единство таких понятий, как «польза» и «вред». Отличие в том, что понятие «вреда» уже представляет собой абстракцию чистейшей воды, включающей в себя целый комплекс различных и зачастую противоречивых явлений, а не исключительно такую чувственную данность, как боль. Тем не менее в этой фазе «польза» и «вред» ещё рассматриваются исключительно применительно к конкретной личности. 

Однако поскольку человек- животное по своей природе стадное, общественное, возникает неизбежный конфликт между «пользой» и «вредом» отдельных личностей, членов социума. Мораль в том виде, в каком мы имеем её сейчас, и является попыткой разрешить данное противоречие. 

Но насколько успешна эта попытка? Бесспорно, что мораль является сильнейшим ограничивающим фактором и играет огромную, важнейшую роль во взаимоотношениях индивидов. Но она обладает и кардинальными недостатками, наличие которых, собственно, и побуждает сатанистов перейти на позиции внеморальности. Этих недостатков два- абстрактизация и абсолютизация. 

Дело в том, что когда понятие «пользы», само по себе уже представляющее собой абстракцию, слабо связанную с реальностью жизни, было перенесено на человеческое сообщество, то есть трансформировалось из «пользы для себя» в «пользу для всех», оно сделалось абстракцией, оторванной от жизни вообще. Иными словами, из представления о «пользе» возникло представление о «добре», то есть о совокупности неких универсальных действий, одинаково- я подчёркиваю,- одинаково полезных для всех. Соответственно, возникло и представление о «зле», то есть о совокупности действий, одинаково для всех вредных. 

Действительно, цели большинства людей по большей части тождественны; однако именно в силу этого, а также в силу неизбеждого столкновения личных интересов при реализации этих целей возникают многочисленные противоречия, которые в принципе не могут быть разрешены применением таких универсальных понятий, как «добро» и «зло». Между абстракцией и реальностью в этом конкретном случае существует такой разрыв, что одно и то же действие может быть одновременно названо злым и добрым. Так, древний земледелец мог считать дождь величайшим благом в тот момент, когда посевы нуждались в воде, и величайшим бедствием в тот, когда дождь посевам был вреден. На этом простом примере мы видим, что одному и тому же явлению либо действию может быть дана совершенно различная моральная оценка. На практике, говоря о «добре», человек подразумевает всё ту же конкретную пользу для себя лично; при всём желании мы не можем привести в пример ни одного однозначно «доброго», то есть приносящего пользу всем без исключения действия. Отсюда следует неизбежный вывод- любое действие, рассматриваемое объективно и само по себе, нейтрально; и если оценка такового по признаку «польза-вред» ещё в какой-то мере пересекается с действительностью, а оценка «боль-удовольствие» является бесспорно и безусловно верной в силу своей непосредственно-чувственной данности, то оценка по признаку «добро-зло» заведомо ошибочна. «Добрый человек», «добрый бог»- это не существующая в природе абстракция, поскольку подразумевается, что в мире наличествует индивидуум, чьи действия, причём любые, приносят пользу для всех людей в любой мыслимой жизненной ситуации; и даже более того- пользу для всех существ вообще. Понятно, что это невозможно, и любое мыслимое действие всегда будет одновременно вредным и полезным для определённых групп существ или же существ, взятых по отдельности- хотя бы из-за различия индивидуальных интересов и способов реализации таковых. 

Однако на этой стадии мораль является не более чем самообманом; а вернее, попыткой всех и каждого обмануть всех и каждого ради мифического «общего блага»; причём подразумевается, что цель этой величайшей лжи- регулирование общественных отношений.Но поскольку система построена именно на самообмане, что при небольшом интеллектуальном усилии становится очевидным каждому; поскольку мораль на практике неспособна снять противоречия между интересами членов сообщества, делается следующий шаг, а именно- абсолютизация морали. 

Понятно, что мораль- изобретение исключительно человеческое; понятно это хотя бы потому, что ни у одного известного нам вида существ она больше не встречается. Соответственно, нет никаких причин полагать, что нечто подобное наличествует у предполагаемых высших нечеловеческих существ, то есть богов. Поскольку мы видим, что мораль порождена исключительно стадной природой человека как биологического организма и призвана регулировать взаимоотношения в обществе, несерьёзно считать, что высшее «нечто» могло бы породить что-либо подобное- даже если божество является «общественным существом»,- а в противном случае необходимость в моральных регуляторах отпадает,- очевидно, что на его уровне сознания будут действовать иные способы регулирования; каждому своё- и отношения в муравейнике, и отношения в волчьей стае прекрасно регулируются без помощи человеческой морали. Повторю, что несерьёзно считать, будто высшее существо руководствуется в своей жизни человеческим набором условных, абстрактных правил, а тем более представляет собой родоначальника таковых- настолько же несерьёзно, как думать, что отношения в коллективе министерства просвещения регулируются факторами муравейника. 

Однако именно поэтому мораль абсолютизируется- а помимо этого абсолютизируется она для того, чтобы снять естественное противоречие интересов не через их разрешение, а путём безусловного подавления. Мораль больше- не порождение человека. Мораль окончательно приобретает черты универсального, надмирового, космического закона, объективно существующего вне человеческого сознания. Её породителем делается ни много ни мало бог, а не человек- а потому мораль неизменна, и должна быть применена вне зависимости от конкретной разумной необходимости. Лживая человеческая абстракция обожествляется; в жертву ей приносятся вполне реальные нужды и вполне реальные ценности. 

Поскольку всё богатство жизненных ситуаций в принципе не может быть охвачено системой такого рода, мораль постепенно становится антижизненной- то есть делается такой системой, которая конфликтует с реальной жизненной необходимостью. Но поскольку жизненная необходимость при любых условиях остаётся необходимостью, абсолютизированная моральная система снабжается множеством забавных оговорок; иными словами, конфликт разрешается в любом случае- но не путём изменения самой моральной системы, а путём принятия исключений. Так, убивать людей- «нехорошо», но солдат, который делает это во время военных действий, является героем, а не моральным уродом; обманывать- «нехорошо», но ввести в заблуждение врага или конкурента является вполне достойным и т.п. 

Таким образом, хотя абсолютизированная мораль и пытается нивелировать любую жизненную ситуацию и самого человека, на практике всегда побеждает жизненная необходимость- но при этом мораль не отбрасывается, а напротив, утверждается, что порождает глупейшую форму самообмана, не нужную никому. Если же человек пытается жертвовать реальной необходимостью в угоду абстракции, это не приносит ему ничего, кроме реального же «вреда». Так, если взять приведённый мною пример с военными действиями и вообразить себе армию, солдаты которой поголовно простили своих врагов, возлюбили их и на практике, а не на словах, исполнили заповедь «не убий»- последствия как для такой армии, так и для страны, которую она защищает, предсказать нетрудно. 

Впрочем, современное общество пошло ещё дальше, чем белосветные религии, введя такое абсолютизированное и антижизненное понятие, как «общечеловеческие ценности», под каковыми подразумевается ничто иное, как всё тот же набор белосветных моральных установок. Система сугубо человеческих оценок в данном случае приписывается не то что бы даже божеству- она позиционируется в качестве некоего закона природы. Иными словами, считается, что «моральные ценности» есть нечто всеобщее, единое для всех и имманентное самой человеческой природе. При этом тот факт, что моральные системы разных культур очень здорово отличаются друг от друга, начисто игнорируется. Совершенно несерьёзно считать, что древний человек, оставляющий своих престарелых родителей умирать во время тяжёлого перехода или поедающий печень убитого им врага придерживался тех самых «моральных ценностей», которые сейчас провозглашаются «общечеловеческими»- хотя мораль в то время, конечно, существовала, но система моральных оценок была совершенно иной. 

Несмотря на то, что данная тема была уже затронута мной в главе «Закон и мораль», во второй части своей работы я счёл необходимым рассмотреть её под немного иным углом. Ранее я рассматривал естественные, биологические законы- теперь же мне бы хотелось остановиться на естественных фактах. Наиглавнейшими и наиболее очевидными из них мне видятся следующие: 1.Факт естественного неравенства. Очевидно, что как люди в частности, так и все живые существа вообще не равны по уровню развития и реализации своих качеств. Это означает, что любая моральная система, имеющая составным элементом идею равенства в какой бы то ни было форме, является заведомо антижизненной. Природе свойственна естественная иерархичность, которая проявляется на всех уровнях. Эта иерархичность свойственна и любой одновидовой группе, включая человеческое общество. Следовательно, принцип равенства ложен- что и доказывается полной невозможностью его практической жизненной реализации. 

2.Факт наличия закономерностей, способствующих выживанию и развитию отдельно взятого существа. Здесь речь идёт прежде всего о естественных биологических законах, важнейшие из которых- закон борьбы за существование и закон борьбы за доминирование. Природа внеморальна- животное инстинктивно ощущает то, что является по-настоящему истинными ценностями; то есть жизнь, господство и все те качества, которые приводат к господству- силу, ловкость, быстроту и т.п.; иными словами, ничто иное, как комплекс высокоразвитых качеств существа определённого типа. Это означает, что любая моральная система, которая в той или иной степени противоречит принципам выживания и господства, является ложной. 

Не стоит думать, что человеческая цивилизованность каким-то образом отменила необходимость и жизненность данных принципов. В человеческом обществе действуют те же законы, что и в природе. К примеру, недавний выпускник ВУЗа, стремящийся сделать карьеру, следует естественному принципу доминирования- точно так же, как молодой волк, стремящийся занять место вожака стаи. Большая торговая корпорация поглощает маленькую- точно так же, как щука пожирает плотву. Сильная, высокоразвитая страна выкачивает природные ресурсы из слабого государства- подобно тому, как паук высасывает все соки из попавшей в его паутину мухи. Примеров и аналогий можно привести множество- мы видим, что естественно-природные отношения в человеческой цивилизации отнюдь не исчезли, а просто выразились на ином уровне. 3.Факт наличия закономерностей, способствующих развитию и выживанию вида. Дело в том, что в социально-природных отношениях наличествуют и элементы взаимопомощи,особенно- внутривидовой. Насметря на то, что элементы такого рода принято обосновывать той или иной моральной системой, в них нет ничего морального. Забота о потомстве, о самке; помощь попавшему в беду члену стаи- это естественная необходимость, основанная на инстинктах, способствующих выживанию вида, а отнюдь не на какой-либо моральной системе. Это означает, что внутривидовые отношения в любом сообществе, не исключая и человеческое, могут регулироваться и без введения моральных систем. Всё вышесказанное является по большому счёту банальностью, поскольку речь идёт ни о чём ином, как о пресловутом «законе джунглей»- но увы, банальностью до сих пор непонятой. В пух и прах раскритикованный моралистами всех сортов, этот закон отнюдь не перестал быть законом и отнюдь не прекратил действовать- природа живёт по законам природы, невзирая на нагромождение лживых морализаторских силлогизмов. Я уже показал, что моральная система позиционируется в качестве набора общих, непреложных, божественных и даже космических принципов. Между тем не надо быть семи пядей во лбу для того, чтобы понять, какие именно законы регулируют жизненные отношения- для этого надо просто беспристрастно понаблюдать за жизнью природы и сделать выводы. Что мы увидим, если возьмём зимой половину батона, сходим в парк и начнём кормить голубей? Равномерное и справедливое распределение благ? Любовь к ближнему? Милосердную помощь сильных птиц слабым? Нет. Мы увидим безжалостную борьбу за существование, торжество силы над слабостью, и видового совершенства- над ущербностью. И это произойдёт отнюдь не потому, что голуби- «злые, аморальные сатанисты», а в силу действия естественного закона жизни. Поскольку бесспорно, что человек- часть природы и ничто иное как биологический организм, эти законы неминуемо регулируют и его собственное существование. Другое дело, что человеку не хватает смелости и честности для того, чтобы открыто это признать и начать наконец действовать, не предаваясь самообману; человек- это единственное существо, которое живёт по законам природы, но при этом утверждает, что следует законам морали. Поскольку я убеждён, что любое жизненное мировоззрение должно основываться на фактах действительности, а отнюдь не на моральных химерах, отобранных по признаку «нравится-не нравится» или, ещё того глупее, «принято- не принято», сформулированные мной принципы сатанинского сообщества отражают в себе естественно-природные отношения. Сразу хочу отметить, что данные принципы ни в коей мере не являются моральной системой, поскольку в них отсутствует основной признак системы такого рода- оценка. Другое дело, что эти принципы могут послужить основой для создания системы оценок, если таковая когда-либо окажется практически необходимой; впрочем, на данный момент такой необходимости нет, и возникновение её представляется мне сомнительным. Итак: 

1.Жизнь есть высшая ценность, за исключением случаев, когда речь идёт о выживании сатанинского сообщества. 
2.Обладает ценностью всё, что способствует выживанию сатаниста. 
3.Обладает ценностью всё, что способствует доминированию сатаниста. 
4.Обладает ценностью всё, что способствует выживанию и доминированию сатанинского сообщества. 

Мы видим, что данные принципы основаны ни на чём ином, как на естественно-природных отношениях, о которых было сказано выше. Тем не менее я считаю, что для исключения какого-либо недопонимания к ним необходимо дать дополнительные краткие пояснения. 

По первому пункту: мы видим, что в природе существует как межвидовая, так и внутривидовая борьба. Цель этой борьбы- ничто иное, как выживание; соответственно, жизнь является высшей ценностью- в отличие от всякого рода несуществующих в природе и порождённых самим человеком абстракций. Однако мы также видим, что выживание вида тоже является наиважнейшим фактором, который очень часто приводит к тому, что ценность вида имеет преобладающее значение над ценностью отдельного существа. В этом нет никакого «альтруизма»- это естественная жизненная необходимость. Так, самка будет защищать своих детёнышей даже ценой собственной жизни- и вовсе не потому, что следует каким-то морально-альтруистическим принципам, а потому, что в данной ситуации ценность вида имеет приоритет над ценностью его отдельного представителя. 

По второму пунтку: под «выживанием» в данном случае понимается не только возможность существовать, но и возможность существовать, удовлетворяя свои естественные желания, то есть реализовывать свою волю. Любое действие, которое ведёт к достижению этой цели, является необходимым и естественным действием, вне зависимости от его оценки с позиции той или иной моральной системы. Соответственно, обладают ценностью любые человеческие качества, наличие которых также приводит к достижению вышеназванной цели. 

По третьему пункту: под «доминированием» понимается занятие господствующего положения в любой общественной структуре, социальной либо исключительно природной системе, в которую так или иначе входит сатанист. Я никогда не понимал тех сатанистов, которые, бесконечно рассуждая о своей элитарности и относясь с презрением к обществу, были тем не менее не способны занять в этом самом обществе достойное место- вызывает смех голодный волк, плетущийся в хвосте стаи рассуждающий при этом о том, что он сильней, умней и опытней вожака. 

По большому счёту не имеет значения, какой конкретно является структура- важно только положение в ней, которое занято сатанистом. Соответственно, обладают ценностью все те личностные качества и действия, которые приводят к занятию доминирующего положения. 

По четвёртому пункту: поскольку сильное сатанинское сообщество способствует выживанию и доминированию отдельного сатаниста, очевидно, что каждому из нас необходимо совершать такие действия и проявлять такие качества, которые способствуют укреплению и развитию сатанинского сообщества. Рассматривая сатанинское сообщество как вид, нам необходимо принимать участие в межвидовой борьбе, добиваясь опять же доминирующего положения, поскольку доминирование сообщества в той или иной степени означает и доминирование его членов. 

Теперь мне хотелось бы сказать пару слов насчёт традиционного уже сатанинского индивидуализма. Как я уже упоминал, человек является существом общественным; нравится это кому-либо или же нет, но это факт- а факт, как известно, вещь упрямая. Полноценное развитие личности возможно исключительно в обществе- в противном случае мы не только не будем обладать сколь бы то ни было высокоразвитым сознанием, но даже не научимся говорить. Так называемые «индивидуалисты» на самом деле нуждаются в обществе ничуть не меньше, чем все остальные, и отрицать это- несерьёзно. 

Поэтому под сатанинским индивидуализмом я понимаю не полную оторванность личности от общества, а возможность полной реализации потенциала личности. Потенциал же этот может быть реализован исключительно в условиях внутривидовой и межвидовой борьбы за выживание и доминирование- такая реализация и подразумевается, помимо прочего, под самосовершенствованием. Мораль, таким образом, отрицается нами потому, что провозглашаемые ей ложные, абстрактные и абсолютизированные «ценности» мешают этой борьбе- а следовательно, мешают и развитию индивидуального потенциала, тем самым способствуя деградации личности. 

Впрочем, нельзя утверждать, что какая бы то ни было упорядоченная система человеческих оценок сама по себе способствует деградации. Деградации способствует исключительно антижизненная система оценок- то есть система, провозглашающая неестественные, неприродные ценности, которые противостоят законам жизни и реальной необходимости. Поэтому я вполне допускаю, что может быть создана такая система оценок, которая будет не мешать, а способствовать развитию личностного потенциала- и такая система будет ничем иным, как моралью, но моралью иного типа; принципиально отличающегося от того, который существует сейчас. В конце-концов, проблема не в инструменте, а в степени его эффективности. Однако в любом случае эта степень должна определяться самим человеком, а не выступать в качестве абсолютного вселенского нивелира; абстрактной омертвевшей системы, беспощадно отсекающей всё, что не вписывается в её рамки, очерченные примитивным сознанием моралистов. 

Глава 11

Наверх

11. Путь и сотрудничество. 

Понятие «пути» является в традиционном сатанизме одним из наиважнейших- в то же время оно настолько многозначно, что дать какое-либо его всеохватывающее определение не представляется мне возможным. Поэтому в данной главе мы рассмотрим несколько различных определений- воспринятые в совокупности, они смогут, на мой взгляд, дать некоторое представление о предмете. 

В самом широком значении путь есть ничто иное, как реализация безличностной воли Тьмы, Хаоса, к развитию, то есть к бессознательному созиданию-разрушению всё более сложных форм: 

«С сотворенья жизни стократы 
Умирая, менялся прах - 
Этот камень рычал когда-то, 
Этот плющ парил в облаках.
Убивая и воскрешая, 
Набухать вселенской душой - 
В этом воля земли святая, 
Непонятная ей самой.» (Гумилёв) 

Говоря о безличностной воле, я подразумеваю под этим некое бесконечно присущее Тьме качество, которое не совсем точно можно обозначить как «бессознательный творческий потенциал». Таким образом, демиург предстаёт перед нами в качестве некоего «первоначального средства», катализатора процесса самооформления абсолютного и безличностного, то есть Тьмы как таковой. Демиург- не более чем механизм, посредством которого инициируется процесс начала пути; соответственно, после того, как процесс начался, практическая необходимость в этом механизме отпала. 

На этой стадии бытие, то есть оформленная Тьма, приобретает возможность саморегулирования- точно так же, как колесо, которое толкнули с горы, продолжает своё движение, «управляемое» свойствами и законами бытия, а отнюдь не разумной волей толкнувшего. Иными словами, процесс развития бытия существует сам по себе; а вернее, существует постольку, поскольку бессознательное стремление к развитию заложено в природу Тьмы, а следовательно, и в бытие, основой которого Она является. 

Таким образом, мы приходим к идее «перманентного творчества». Суть проста. Мы можем наблюдать следующие факты бытия: